Распахните все рамы у меня на террасе, распахните все рамы —
Истомило предгрозье. Я совсем задыхаюсь. Я совсем изнемог.
Надоели мне лица. Надоели мне фразы. Надоели мне «драмы».
Уходите подальше, не тревожьте. Все двери я запру на замок.
Я весь день и весь вечер просижу на террасе, созерцая то море,
То особое море, нет которому равных во вселенной нигде.
Помню Ялту и Дальний, и Баку с Таганрогом. На морях, — я не спорю.
Но Балтийское море разве с теми сравнится при полярной звезде?..
Это море — снегурка. Это море — трилистник. Это — вишен цветенье.
Это — призрак бесчертный. Эрик, принц светлоокий. Это море — Лилит.
Ежецветно. Капризно. Несказанно-больное. Всё — порыв. Всё — мгновенье.
Всё влеченье и зовы. Венценосная Сканда. Умоляя — велит.
Оттого-то и дом мой — над отвесным обрывом у любимого моря.
Миновало предгрозье. Я дышу полной грудью. Отдыхаю. Живу.
О, сказанья про Ингрид! О, Норвегии берег! О, эстляндские зори!
Лишь в Эстляндии светлой мне дано вас увидеть наяву! наяву!
Эст-Тойла.
1914. Май.