В. В. Розанов[править]
Ялтинская история[править]
В рассуждениях о нравственном законе и о разных ярусах человеческой нравственности Вл. Соловьев остроумно замечает, что первою ступенью добродетели и добропорядочности является вежливость и с человеком, который ей не научился или ее не применяет, было бы совершенно бесполезно рассуждать о морали, о христианстве, об евангельском законе любви к ближнему и т. п. «Прежде умой руки и умой лицо, а потом уже будем говорить о Боге» — так я перефразировал бы эту важную мысль Соловьева. И, Боже, сколько теперь развелось господ «с Богом», но «без мыла», и от них только зажимаешь нос и сворачиваешь в сторону. Стоит только вспомнить знаменитого Сопоцко (вы не знаете?), который громко на всю Россию кричал, печатал, что он не умывается, и вместе каждого чуть-чуть знакомого человека, даже встретив на улице, приглашал говорить с ним о Боге. Был в Мукдене, теперь в Иерусалиме, и оттуда, и отсюда шлет (печатные) письма, что он не умывается. Бог с ним. Я хочу поговорить об ялтинской истории, наделавшей шуму во всей печати.
Все помнят, как епископ волынский Антоний сравнил русских священников и русское образованное общество с «тюрьмой каторжников», выражая желание лучше видеть этих последних на будущем русском церковном соборе, нежели представителей от иереев и профессоров духовных академий. Вообще «владыки», как будто чем-то раздраженные теперь, начинают говорить тоном, который пробуждает мысль не столько о Боге, сколько о мыле. Не успело еще русское общество опомниться от пафоса волынского епископа, как все газеты облетели слова, написанные (в резолюции) епископом таврическим и симферопольским и обращенные к ялтинским священникам:
«Ялтинское духовенство зажирело; излишне сыто. Оно выдвигает вместо настоящих и законных нужд фальшивые нужды, выдуманные нужды. Ялтинское духовенство свои нужды высасывает из пальца».
Все это — в ответ на постановления пастырского собрания местного духовенства, где оно обсуждало вопрос о том, на какие нужды церковной жизни должно быть обращено внимание на предстоящем всероссийском церковном соборе. Собрание это было подобно всем, какие происходили в последнее время везде в России, и было так же открыто и официально, как они. Считаем совершенно ненужным входить в обсуждение постановлений этого собрания, так как постановлявшие — священнослужители и законоучители — люди зрелые, правоспособные, да на то и собраны были, во исполнение Высочайшей воли о подготовительных мерах к Собору, чтобы что-то «обсуждать» и о чем-то «постановлять». Повторяем, священники — не малолетние, не гимназисты, не «улица», и по существу их мнения отвечают сами за себя; общество имеет право вмешаться только в дикую форму, какую получило все дело, и где оно усматривает и не может не усмотреть просто угнетение человеком людей, епископом — священников: одна из страниц печальнейшего антагонизма у нас между духовенством черным и белым, монашествующим и церковно-служительным.
В «Крымском Курьере» перечислен целый ряд кар, разразившихся над членами этих пастырских съездов:
«1) Алуштинский священник Николай Зорин отрешен от должности, и ему воспрещено служение. Он с семьею оставлен без куска хлеба.
2) Ялтинский протоиерей о. Петр Сербинов переведен в Алушту, на место Зорина: это — ссылка.
3) Ялтинский благочинный о. Василий Попов лишен благочиния.
4) Священник Сергей Щукин уволен от должности. Оставлен без службы, т. е. без куска хлеба.
5) Законоучитель ялтинской гимназии отец Георгий Челнов также увольняется с запрещением священнослужения. Тоже без куска хлеба, с клеймом „запрещенного попа“.
6) Псаломщик Хаджиков смещен.
Остальные участники собраний получили строгий выговор».
Весь Крым взбудоражился. Впечатление получилось огромное. Алуштинские жители вступились за отца Н. Зорина, любимого и уважаемого своего пастыря; ялтинцы вступились за своих священников, и, наконец, городское управление гор. Ялты отправило к владыке депутацию с просьбою о сложении кар. Трогательное письмо, помещенное в № 22 «Крымского Курьера» за подписью «Прихожанин», об о. Зорине:
«Что делается? Где мы живем? Свящ. гор. Алушты Николай Зорин лишен места и запрещен в служении. Боже мой! Этот самоотверженный идеалист, человек безусловной честности, принявший, как видно, сан по глубокому убеждению, и вдруг он выгоняется без суда и следствия. За что? Вины за ним нет и быть не может, насколько все мы его знаем в Алуште. Деятельность и поведение его у всех на глазах: честный, правдивый, открытый, доступный, хороший проповедник — и он лишается места? Где же правда, где та христианская любовь, о которой от. Николай всегда говорил с церковной кафедры?» — Прихожанин.
И, наконец, комитет родителей, состоящий при ялтинской гимназии, вошел с просьбою к преосвященному Алексею оставить на законоучительской должности свящ. Георгия Челнова.
Как мне пишут из Ялты, преосвященный Алексей ответил телеграммами на ходатайства:
а) Обществу: «В просьбе отказать, надеюсь, что я лучше знаю достойнейших пастырей».
б) Комитету родителей: «Волнение умов действительно произведено неканоничным поведением сих отцов, за которых просят неосведомленные родители».
Все «ничего не знают», и «знает только владыка». Может быть, он и они «владыками» и не назывались бы, особенно приняв во внимание обет «смирения», даваемый перед постригом в монашество, если бы не двоилось их сердце уже в момент этого пострига и принимался он в целях вовсе не смирения, а, напротив, — безграничного властвования и вот этого «всезнайства», притом без справок. «Земные ангелы, небесные человеки» — так титулуют себя, таково распространяют о себе в темном народе мнение.
«Всезнайство»… вот и из Ялты мне пишут:
«Владыка Алексий в Таврической епархии всего 10 месяцев (письмо от 3 марта); в Ялте был один раз и духовенство видел не более полчаса; в учебных заведениях не был и многих из местных священников в лицо не представляет».
Оставлены с семьями без прихода, т. е. без куска хлеба. Что же, священнику — не в дворники поступать?! А идти на службу именно священнику никуда не возможно! А между тем каждый день надо есть ему, матушке, детям. Каждый день, сейчас надо есть… Необходимо, чтобы это «запрещение» и вообще все кары маленького «патриарха Никона» в Крыму были кассированы впредь до разбора дела судом (чего не было, об этом пишут) из Петербурга. Какая «неумытая» история. И неужели будущий церковный собор не вырвет с корнем самую возможность повторения таких историй, не переработает глубоким плугом всю эту сгнившую почву «греческих преданий», откуда нам принесены жестокие законы вместе с пением миловидных мальчиков в стихарчиках: «Eίς πóλλα έτη, Δηоπоτα», «Многая лета, наш владыко»… Жестокая Византия, грязная Византия.
Впервые опубликовано: «Новое Время». 1906. 13 марта. № 10774.