Эженъ Делакруа.
[править]Французскій художникъ родился 1799 г., учился въ мастерской классика Герена, но былъ его полнѣйшей противоположностью. Свое вдохновеніе черпалъ онъ не у древнихъ, а у Рубенса и Веронезе. Въ 1822 г. онъ написалъ свою знаменитую картину подъ названіемъ «Барка Данте» (см. № XXXIII), которая явилась какъ бы проповѣдью романтизма. На этой картинѣ здѣсь воспроизведены позы грѣшниковъ, ихъ искаженныя страданіемъ лица, ужасъ Данте, все это было выражено такъ рѣзко, что было прямымъ антиподомъ размѣренной, правильной и педантичной манерѣ классической школы Давида. Слѣдующая его картина „Побоище въ Xiосѣ“ (1824 г.) дала еще болѣе новаго, какъ въ смыслѣ колорита, такъ и въ смыслѣ глубокой, страстной поэзіи и живой, естественной компановки. Критика встрѣтила эту картину, какъ нѣчто варварское, какъ отрицаніе всякой живописи. Тѣмъ не менѣе она была куплена провительствомъ за 6.000 фр. Это дало Делакруа возможность поѣхать въ Англію въ 1825 г., гдѣ онъ занимался не только англійскимъ искусствомъ, но и литературой, удовлетворяя своей давней склонности къ Шекспиру, Байрону и Вальтеръ Скотту. Результатомъ явились картины „Tacco въ тюрьмѣ“, „Казнь дожа Марино Фальери“, „Фаустъ въ кабинетѣ“. Лобовь свою къ Гёте Делакруа выразилъ цѣлымъ цикломъ иллюстрацій къ „Фаусту“. Путешествие въ Марокко (въ 1832 г.) при посольствѣ Люи Филиппа къ султану Мулею Абдеррахману прибавило новыя роскошныя краски на палитрѣ Делакруа и дало ему цѣлый рядь новыхъ сюжетовь. Въ своихъ восточныхъ картинахъ онь достигъ высшаго совершенства; таковы его картины: „Алжирскія женщины“, „Танжерскіе конвульсіонисты“, „Въѣздъ крестоносцевъ въ Константинополь“. Эти наблюденія Востока дали Делакруа совершенно новое, не давидовское, пониманіе древности; онь и сюда внесъ жизнь и страсть; таковы его „Судъ Траяна“ и „Медея“. — Но и библейскіе сюжеты не остались ему чужды, онъ приблизилъ ихъ къ жизни, сдѣлалъ ихъ человѣчными и понятными; его „Марія“ — олицетвореніе безконечнаго горя и страданія. Никакая область искусства не была имъ забыта, и вездѣ далъ онъ что-нибудь новое и талантливое. Исторію, ландшафты, марины, классическую древность и библейскую, знойный Востокъ и туманный сьверъ изобразилъ онъ съ равнымъ мастерствомъ въ колоссальномъ количествѣ 2.000 картинъ! Даже непонятно, какъ этотъ хилый, вѣчно хворавшій человѣкъ могъ создать такую массу. Отличительной чертой всѣхъ его картинъ является страсть къ ужасному, къ сильнымъ и бурнымъ сценамъ страданія, страха и вообще сильныхъ аффектовъ. Въ жизни же онъ всегда держался въ сторонѣ отъ всѣхъ политическихъ волненій, велъ замкнутую, уединенную жизнь въ своей полутемной мастерской, куда очень неохотно впускалъ посѣтителей. Каждое утро онъ рисовалъ что-нибудь (руку, ногу, драпировку) съ Рубенса; цѣлый день работалъ и только вечеромъ ѣлъ, находя, что голодь заставляетъ интенсивнѣе работать. Высокообразованный, онъ былъ сдержанъ и аристократиченъ въ обращеніи, немногорѣчивъ, но остроуменъ и язвителенъ; при этомъ умный писатель и критикъ. Его статьи въ „Revue des deux mondes“ носятъ отпечатокъ прямо классическихъ произведеній, что не мѣшало ему быть недовольнымъ, когда его называли главою романтической школы.
Послѣдніе годы жизни онъ постоянно болѣлъ, да къ тому же вѣчныя нападки критики сильно волновали его чуткое, болѣзненное самолюбie. Кромѣ картинъ онъ очень много расписалъ фресокъ въ различныхъ общественных учрежденіяхъ (въ Палатѣ депутатовъ, въ Луврѣ, въ Люксенбургской библіотекѣ). Въ послѣдніе годы жизни онъ расписывалъ церковь St-Sulpice. Это было его послѣдней работой. До самой смерти преслѣдовали его вражда и непониманіе, и только выставка 1885 г. соединившая почти всѣ его картины, показала все величіе этого самобытнаго художника.
-
Барка Данта
