Право, не клуб ли вороньего рода
Около нашего нынче прихода?
Вот и сегодня… ну, просто беда!
Глупое карканье, дикие стоны…
Кажется, с целого света вороны
По вечерам прилетают сюда.
Вот и еще, и еще эскадроны…
Рядышком сели на купол, на крест,
На колокольне, на ближней избушке,— 10 Вон у плетня покачнувшийся шест:
Две уместились на самой верхушке,
Крыльями машут… Всё то же опять,
Что и вчера… посидят, и в дорогу!
Полно лениться! ворон наблюдать!
Чёрные тучи ушли, слава богу,
Ветер смирился: пройдусь до полей.
С самого утра унылый, дождливый,
Выдался нынче денёк несчастливый:
Даром в болоте промок до костей, 20 Вздумал работать, да труд не даётся,
Глядь, уж и вечер — вороны летят…
Две старушонки сошлись у колодца,
Дай-ка послушаю, что говорят…
2
«Здравствуй, родная». — Как можется, кумушка? Всё ещё плачешь никак?
Ходит, знать, по́ сердцу горькая думушка, Словно хозяин-большак?
«Как же не плакать? Пропала я, грешная! Душенька ноет, болит… 30 Умер, Касьяновна, умер, сердешная! — Умер и в землю зарыт!
Ведь наскочил же на экую гадину! Сын ли мой не был удал?
Сорок медведей поддел на рогатину — На сорок первом сплошал!
Росту большого, рука что железная, Плечи — косая сажень;
Умер, Касьяновна, умер, болезная,— Вот уж тринадцатый день!
40 Шкуру с медведя-то содрали, продали; Деньги — семнадцать рублей —
За душу бедного Савушки подали, Царство небесное ей!
Добрая барыня Марья Романовна На панихиду дала…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна,— Чуть я домой добрела.
Ветер шатает избенку убогую, Весь развалился овин… 50 Словно шальная пошла я дорогою: Не попадётся ли сын?
Взял бы топорик — беда поправимая,— Мать бы утешил свою…
Умер, Касьяновна, умер, родимая,— Надо ль? топор продаю.
Кто приголубит старуху безродную? Вся обнищала вконец!
В осень ненастную, в зиму холодную Кто запасет мне дровец? 60 Кто, как доносится тёплая шубушка, Зайчиков новых набьет?
Умер, Касьяновна! умер, голубушка,— Даром ружье пропадёт!
Веришь, родная: с тоской да с заботами Так опостылел мне свет!
Лягу в каморку, покроюсь тенётами Словно как саваном… Нет!
Смерть не приходит… Брожу нелюдимая, Попусту жалоблю всех… 70 Умер, Касьяновна, умер, родимая,— Эх! кабы только не грех…
Ну, да и так… Дай бог зиму промаяться,— Свежей травы мне не мять!
Скоро избенка совсем расшатается, Некому поле вспахать.
В город сбирается Марья Романовна, По миру сил нет ходить…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна, И не велел долго жить!»
3
80 Плачет старуха. А мне что за дело?
Что и жалеть, коли нечем помочь?..
Слабо моё изнуренное тело,
Время ко сну. Недолга моя ночь:
Завтра раненько пойду на охоту,
До свету надо крепче уснуть…
Вот и вороны готовы к отлету,
Кончился раут… Ну, трогайся в путь!
Вот поднялись и закаркали разом.
«Слушай, равняйся!» — Вся стая летит; 90 Кажется, будто меж небом и глазом
Чёрная сетка висит.
↑Вероятно, Степан Семёнович Дудышкин (1820—1866), в то время ведущий критик журнала Отечественные записки. Последующие переиздания стихотворения, в том числе прижизненные, печатались без посвящения. (Прим. ред.)
См. также одноимённые страницы.