С. С. Д.[2]
Право, не клубъ ли вороньяго рода
Около нашего нынче прихода?
Вотъ и сегодня — ну, просто бѣда! —
Глупое карканье, дикіе стоны.
Кажется, съ цѣлаго свѣта вороны
По вечерамъ прилетаютъ сюда.
Вотъ и ещё, и ещё эскадроны!..
Рядышкомъ сѣли на куполъ, на крестъ,
На колокольнѣ, на ближней избушкѣ…
Вонъ у плетня покривившійся шестъ:
Двѣ умѣстились на самой верхушкѣ,
Крыльями машутъ… Всё то же опять,
Что и вчера: посидятъ, и въ дорогу…
Полно лѣниться, воронъ наблюдать!
Тихо и сухо. Ушли, слава Богу,
Чёрные тучи. Пройдусь поскорѣй.
Къ вечеру пасмурный, съ утра дождливый,
Выдался нынче денёкъ несчастливый:
Даромъ въ болотѣ промокъ до костей,
Вздумалъ работать, да трудъ не даётся,
Глядь, ужъ и вечеръ — вороны летятъ…
Двѣ старушонки сошлись у колодца,
Дай-ка послушаю, что говорятъ…
«Здравствуй, родная!» — Какъ можется, кумушка?
Всё ещё плачешь никакъ?
Ходитъ, знать, по сердцу горькая думушка,
Словно хозяинъ-большакъ…
«Какъ же не плакать? пропала я, грѣшная!
Легче самой бы во гробъ…
Умеръ, Касьяновна, умеръ, сердешная! —
Мишка прошибъ ему лобъ.
Вѣдь наскочилъ же на экую гадину!
Сынъ ли мой не былъ удалъ —
Сорокъ медвѣдей поддѣлъ на рогатину…
На сорокъ-первомъ сплошалъ!
Росту большого, рука что желѣзная,
Грудь что плавлёная мѣдь…
Умеръ, Касьяновна, умеръ, болѣзная!…
Да околѣлъ и медвѣдь…
Шкуру съ проклятаго содрали, продали;
Деньги — семнадцать рублей —
За упокой его душеньки подали,
Царство небесное ей!
Добрая барыня Марья Романовна
На панихиду дала…
Умеръ, голубушка, умеръ, Касьяновна!…
Чуть я домой добрела.
Вѣтеръ шатаетъ избёнку убогую,
Весь развалился овинъ…
Словно шальная, пошла я дорогою:
Не попадётся ли сынъ?
Взялъ бы топорик: бѣда поправимая,
Мать бы утѣшилъ свою…
Умеръ, Касьяновна, умеръ, родимая!…
Надо ль? топоръ продаю.
Кто приголубитъ старуху безродную?
Вся обнищала въ конецъ!
Въ осень ненастную, въ зиму холодную
Кто запасётъ мнѣ дровецъ?
Кто, какъ доносится тёплая шубушка,
Зайчиковъ новыхъ набьётъ?
Умеръ, Касьяновна! умеръ, голубушка!
Даромъ ружьё пропадётъ!
Вѣришь, родная: съ тоской да съ заботами
Такъ опостылѣлъ мнѣ свѣтъ!
Лягу въ каморку, покроюсь тенётами
Словно какъ саваномъ. Нѣтъ —
Смерть не приходитъ… Брожу нелюдимая,
Попусту жалоблю всѣхъ…
Умеръ, Касьяновна, умеръ, родимая!..
Эхъ! кабы только не грѣхъ!
Да ужъ и такъ — дай Богъ зиму промаяться,
Свѣжей травы мнѣ не мять…
Скоро избёнка совсѣмъ расшатается,
Некому поле вспахать…
Въ городъ сбирается Марья Романовна,
По-міру силъ нѣтъ ходить…
Умеръ, голубушка, умеръ, Касьяновна —
И не велѣлъ долго жить!»
Плачетъ старуха; а мнѣ что за дѣло?
Что и жалѣть, коли нечѣмъ помочь.
Слабо моё изнурённое тѣло:
Время ко сну. Недолга моя ночь:
Завтра раненько пойду на охоту;
До свѣту надо покрѣпче уснуть.
Вотъ и вороны готовы к отлёту,
Кончился раутъ… Ну, трогайся в путь!
Вотъ поднялись и закаркали разомъ.
Слушай, равняйся! Вся стая летитъ,
Кажется, будто межъ небомъ и глазомъ
Чёрная сѣтка виситъ…
См. также одноимённые страницы.