Как это делается? (Тэффи)
| Как это делается? |
| Опубл.: 1915. Источник: Тэффи. Собрание сочинений в 3 т. Т. 1. — СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. — С. 213-215. • Впервые: Журнал журналов. - 1915. - № 1. - С. 2-3. |
В редакции
[править]— Ага! Получены новые книги? Посмотрим. Секретарь редакции снимает бандероли.
— Это что? Юмористика? Ну это, значит, Сергею Петровичу. Сергей Петрович! Черкните несколько строчек к понедельнику вот об этой книженции.
— Да это что — опять того же автора? Я уже о нем три раза писал.
— Ну напишите четвертый.
— Да прямо уж писать нечего. Первый раз сравнил с Джеромом, второй раз сравнил с Твеном, третий раз — с Чеховым. Теперь что же "не делать?
— Ну сравните с Гоголем.
— Жирно будет.
— А с Чеховым не жирно?
— Ну, три года тому назад про каждого юмориста кричали, что он Чехов. Так уж принято было.
— Значит, с Гоголем не хотите?
— Да признаться сказать, Гоголя читал давно, а перечитывать лень. Тощища.
— Ну так выругайте просто.
— Ну ладно. Выругал. Да и пора — чего тут.
— Ну-с, что у нас еще? Рассказы о войне какого-то Чукина. Что за Чукнн?
— Не знаю. Ерунда какая-нибудь.
— Может быть, все-таки кто-нибудь прочтет?
— Отложите куда-нибудь. Не волк, в лес не убежит.
— Ну что еще? Сведенборг.
— Кто?
— Философия какая-то.
— Это уж надо Андрею Петровичу. Это по его части.
— Не станет он. У него неврастения.
— Так кому же тогда?
— Да вот, тут студент какой-то все ходит, работы просит. Ему дайте.
— Постойте, чей это перевод-то? Ба! Это, кажется, того самого знаете?
— Нужно его пробрать хорошенько.
— А что?
— Да так, вообще.
— Ну все равно. Передайте студенту.
Студент и книга
[править]Студент писал. До этого он читал.
А между чтением и писанием бегал вниз к швейцару телефонировать. Сначала Марусе, чтобы сказать, что на него навалили массу литературной работы. Потом товарищу Натансону — не знает ли он чего-нибудь о Сведенборге?
Но Натансон тоже был юристом первого курса и не только не знал, но и знать не хотел. Зато сказал умно и гордо:
— Чего там. Валяй просто. Не Боги горшки обжигают. И студент сел обжигать.
«Сведенборг как таковой, — написал он, — изобилует…» Подумал и разорвал.
«Книга Сведенборга как таковая изобилует…».
— Чем бишь она изобилует? Шут ее знает, чем она изобилуй может, и совсем ничем не изобилует? Хотя должна же эта чертова книга чем-нибудь изобиловать, иначе что ж о ней писать прикажете? «Изобилует, ну, скажем, длиннотами…»
— Так складно. Нужно еще про внешность что-нибудь. Издана, мол, хорошо. Бумага толстая. Как бы так поскладнее.
«…изобилует длиннотами при хорошей бумаге».
— Нет, не годится. Длинноты — это нехорошо, это дефект. А бумага, наоборот, плюс. Значит, нужно так:
«…изобилует длиннотами, но при хорошей бумаге. И шрифте».
— Теперь руганем переводчика:
Перевод великолепного мистика небрежен».
— Гм… выходит, что я переводчика называю великим мистиком, нужно яснее!
«Перевод переводчика изобилует небрежностями. Пестрит (ого! вот хорошо), — только чем он пестрит-то? Ну, скажем, — прозаизмами. Не мешало бы господину переводчику почитать хотя бы Пушкина (Ага! Вот тебе. Чтоб другой раз неповадно было)».
«Нужно относиться с большим уважением к чужой, мысли».
— Теперь нужно еще о цене упомянуть. Н-да.
— «…К чужой мысли. Цена общедоступная».
— Подпишусь — «Мыслитель». Серьезный псевдоним.
Голос народа
[править]— Вы знаете — его сегодня в журнале «Слова и мысли» ловко разделали.
— Да… знаю. Серьезный журнал. Очевидно, за дело.
— Переводит, должно быть, неважно.
— Просто не понимает. А еще говорил, что начал какой-то большой труд о мистиках.
— Разделают еще разок — пропадет охота. Пусть идет в департамент служить. Лезут тоже! Говорят, о Пушкине никогда на слыхал, а туда же!
— И как только ему не стыдно!