Советы и Советская власть в России (Оберучев)

Советы и Советская власть в России
автор Константин Михайлович Оберучев

Опубл.: 1919. Источник: Оберучев К. М. Советы и Советская власть в России. — Нью-Йорк: «Народоправство», 1919.

Как и когда организовались Советы?

Когда после мартовской революции 1917 года власть в Петрограде перешла в руки Временного Правительства, жизнь не испытала никаких потрясений. Перемена власти произошла совершенно спокойно, и жизнь потекла нормальным порядком, если не считать манифестаций и проявлений бесконечной радости всех без исключения по поводу свержения гнёта самодержавия, против которого с таким упорством и настойчивостью боролась революционная демократия России.

Но хотя весь правительственный аппарат продолжал действовать как и раньше, однако, не могло быть полной уверенности в том, что там нет скрытых врагов нового строя, ибо для высшей бюрократии, правившей российской жизнью совершенно бесконтрольно, такая смена правительства, которая произошла в марте, могла показаться и неприемлемой.

С другой стороны, парламентский строй царской России последнего десятилетия осуществлялся в форме нижней палаты, — Государственной Думы, представительного органа, избранного на далеко не демократической основе, так как Дума в существе была цензовая, и палаты верхней — Государственного Совета, одна часть членов которого избиралась населением, но тоже не на основе всеобщего избирательного права, другая же назначалась царём из числа старых, уходящих в отставку бюрократов и сановников, которые могли быть и были в действительности только тормозом при проведении в жизнь реформ, действительно обновляющих народную жизнь.

Само собою разумеется, что эти органы государственной законодательной власти, — Государственный Совет и Государственная Дума, — в пору революционную, тогда, когда в сущности рушатся все основы старого строя, не могли быть надёжными и истинными выразителями народных чаяний и стремлений, и надлежащими сотрудниками новой власти, несмотря даже на то, что сама власть эта в момент революции вышла из недр самой Государственной Думы.

И жизнь немедленно подсказала необходимость создания более демократического органа в Петрограде для сотрудничества с Временным Правительством и оказания ему действенной помощи в трудном деле строительства новой России, деле до крайности необходимом и вместе с тем весьма сложном и трудном.

Жизнь подсказала форму этого нового органа, и выдвинула Совет Рабочих депутатов города Петрограда, который организовался немедленно, по времени даже, пожалуй, несколько раньше, чем само Временное Правительство успело сконструироваться.

Членами этого Совета рабочих депутатов явились избранные на случайных митингах представители фабрик и заводов Петрограда и ближайших окрестностей, а также представители революционной демократии, наиболее видные и известные деятели революции, оказавшиеся в то время в Петрограде.

Так организовался Совет рабочих депутатов г. Петрограда, в президиуме которого оказались члены Государственной Думы Чхеидзе, Керенский и др. Из числа членов этого Совета Керенский вошёл во Временное Правительство, вошёл персонально, и только впоследствии доложил Совету о сделанном им шаге, каковой и был одобрен Советом.

Так было в Петрограде в первые дни Великой мартовской революции.

Что касается провинции, то там тоже с первых же дней организовались Советы рабочих депутатов.

Дело в том, что по получении известий о совершившемся перевороте и будучи неуверенной в прочности его, правительственная власть на местах, — губернаторы и иные более мелкие администраторы, — просто растерялись и не знали что им делать. С другой стороны, местные органы общественного самоуправления, — Городские Думы и Земские учреждения, — существовавшие ещё во время царизма, были органами, избранными далеко не на демократической основе. Думы и Земства были цензовые организации, с представительством домовладельцев и буржуазии в городах, и крупных собственников, помещиков и промышленников в Земствах. Представительства рабочих в городских Думах не было совершенно, что же касается представительства крестьян в Земствах, то таковое было там очень ограниченным. Само собою разумеется, эти органы общественного самоуправления доверием широких масс населения пользоваться не могли.

И вот, растерянность старой правительственной власти с одной стороны, и отсутствие доверия к органам общественного самоуправления с другой, — всё это заставило население в первые же дни революции искать такие формы местного управления, которые с одной стороны обеспечивали большую демократичность этой организации, с другой могли бы пользоваться доверием широких масс населения.

И вот, в городах в провинции начали организоваться также Советы Рабочих Депутатов, избранные, конечно, не на основе всеобщего прямого, тайного и равного избирательного права, а путём открытых и случайных митингов на фабриках и заводах с привлечением к ним известных политических и революционных деятелей разных оттенков.

Рядом с этими органами рабочего населения страны создавались и другие.

Это были Советы солдатских депутатов.

Несколько странным может показаться организация Советов солдатских депутатов (разумея под именем солдат и офицеров, так как и офицеры входили в состав этих Советов), как органов местной политической власти, ибо армия должна быть вне политики. Но, следует помнить, во-первых, что революция произошла в то время, когда значительная часть мужского населения страны была в рядах армии, а кроме того, сдвиг после векового рабства был настолько велик, что многие мерки минувшего времени не могли подойти в данное время к жизни для правильной оценки происходившего.

Так или иначе, Советы солдатских депутатов организовывались повсеместно. В некоторых местах солдатские депутаты были выбраны на случайных уличных митингах отдельных групп солдат, в других местах, — как например в войсках Киевского Военного Округа, на собраниях солдат и офицеров войсковых частей, согласно правил, указанных в приказе Командующего Войсками Округа в первые же дни революции.

В большинстве мест, но не повсюду, Советы Солдатских депутатов слились с Советами рабочих депутатов и составили, как в Петрограде и других городах Советы Рабочих и Солдатских депутатов. В других местах, как например, в Киеве, Советы Солдатских депутатов представляли отдельную от Совета рабочих депутатов организацию, работавшую, правда, в полном контакте и согласии с последней.

Так организовались Советы рабочих и солдатских депутатов на местах.

Были попытки военных властей влить жизнь Советов солдатских депутатов в определённое законное русло и регулировать выборы представителей в Советы особыми регламентами. Таковы приказы генерала Брусилова, Главнокомандующего Юго-Западным фронтом, генерала Алексеева, Верховного Главнокомандующего всеми вооружёнными силами, А. Н. Гучкова, Военного Министра Временного Правительства. Но это было безуспешно не только потому, что между этими приказами не было согласованности, и они вносили часто только путаницу, но главным образом потому, что жизнь в первое время после революции не могла вложиться ни в какие законные рамки, настолько сложна она была.

Так или иначе, но Советы рабочих и солдатских депутатов на местах организовались. В числе местных Советов несколько особое место занимал Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Этот Совет, кроме регулирования и направления политической и хозяйственной жизни Петрограда и округа, имел и несколько иные, более общие функции органа, консультирующего и содействующего работе Временного Правительства.

Такое несколько неожиданное положение Петроградского Совета должно было быть изменено, так как он всё же являлся органом местным и не отражал чаяний и стремлений всей революционной демократии России.

Поэтому вскоре по сконструировании местных Советов явилась мысль созвать съезд представителей Советов и создать центральный. орган.

В марте месяце был созван в Петрограде первый Съезд Советов и на нём, после долгих и горячих дебатов, сорганизовался Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих и Солдатских депутатов.

С этого момента роль Петроградского Совета, как Центрального органа, была закончена, и таковая естественно должна была перейти к Центральному Исполнительному Комитету.

Но, как увидим дальше, не всегда Петроградский Совет ограничивался скромной ролью местного Совета, ведающего только местные дела.

У него было стремление играть руководящую роль не только в местных, но и в общегосударственных делах, конкурируя таким образом с Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих и солдатских депутатов.

Несколько позже Советов рабочих депутатов, но тоже в порядке революционной импровизации, организовались сначала местные, а затем областные Советы крестьянских депутатов. На созванном съезде делегатов был создан Центральный Исполнительный комитет Советов крестьянских депутатов, который тоже имел штаб-квартиру в Петрограде, работая отдельно, но в контакте с Центральным Исполнительным Комитетом Советов Рабочих и Солдатских депутатов.

Так, в процессе развития революции и создания революционной власти, организовались Советы, здание которых было увенчано двумя Центральными Исполнительными Комитетами.

Выборы в эти новые органы не были регламентированы, вследствие чего эти представительные органы нельзя назвать ни истинно демократическими, ни отражавшими вполне волю всего народа российского. Но во всяком случае несомненно, что конструкция их была более демократическая, чем конструкция выборных органов, оставшихся новой России в наследство от России царской.

То обстоятельство, что эти первые Советы были избраны, хотя и несовершенным порядком, но во время всеобщего подъёма и оживления и временного прекращения обычных в России межпартийных дрязг и споров, имело большое влияние на сами выборы и первые Советы, в главной массе своей, представляли органы внепартийные и, позволю себе сказать, даже внеклассовые. Последнее утверждение я делаю потому, что и в тех и других, и в рабочих и крестьянских Советах, кроме рабочих и крестьян были представители разных партийных организаций, главным образом, из числа принадлежащих к той внеклассовой интеллигенции, которая так горячо боролась с царским правительством за свободу родного народа, и которой в то время верили, и имели основание верить. Равным образом, включение в Советы представителей армии, т. е. солдатских депутатов имело то значение, что придавало Советам не столь классовый характер, какой, быть может, кое-кому хотелось придать этим организациям. Ведь, какой класс представляют солдаты?

Худо ли, хорошо ли, но эти организации, — Советы, — делали своё дело и временами помогали Временному Правительству осуществлять строительство новой жизни.

Правда, вкоренённое в нас веками царского произвола недоверие к власти вообще, всякой власти, повело к тому, что эти Советы всё больше и больше сбивались с пути сотрудничества с революционным Временным Правительством, а старались возможно более осуществлять контроль и, таким образом, тормозить работу Временного Правительства, а не облегчать и содействовать ей.

Но было и содействие.

Что сделало Временное Правительство для введения демократического управления на местах?

Временное Правительство, став силою вещей у власти, не решалось немедленно же приступить к радикальному изменению условий жизни, т. е. вводить кардинальные реформы.

Не делало оно этого не потому, что оно не сочувствовало таковым реформам и считало полезным оставить всё по-старому, а потому, что в нём были деятели, стоящие на необходимости представления решения этих сложных жизненных вопросов самому народу, созванному в свободно избранное Учредительное Собрание, которому одному могло быть предоставлено право сначала выразить, а потом и осуществить действительную волю народа. Поколения русских революционеров боролись с царским произволом во имя созыва Учред. Собрания и их костями усеян путь от самовластия к Народовластию.

Но если Временное Правительство случайно, волею судеб оказавшееся у власти не решалось само произвольно ввести широкие социальные реформы, это не значит, что оно не делало ничего, а только ждало созыва Учредительного Собрания.

Нет, работа его была огромна и многознаменательна, несмотря на все препоны, которые сначала в слабой степени, а затем всё упорнее и настойчивее, ставили на его пути те, кто заботились только о так называемом «углублении революции», т. е. производстве разрушительной работы вместо созидательной.

Прежде всего нам следует отметить, что вступление своё во власть Временное Правительство ознаменовало объявлением амнистии всем без исключения политическим заключённым прошлого царствования. Открылись тюрьмы, и лучшие люди, томившиеся годами в тюрьмах, ссылке и каторге, вышли из заключения.

Кроме того, веками угнетённые народы России совершенно не знали, не имели ни малейшего понятия о том, что такое политическая свобода. Временное Правительство с первых же дней освободило слово и мысль человека от тех уз, которые были наложены на них во времена царизма. Этим Правительством осуществлена была действительно полная свобода слова, печати, собраний, союзов, такая полная и неограниченная, какой не знали другие страны.

Веря в воспитывающее значение свободы, Временное Правительство не находило возможным ограничить и стеснять таковую, даже тогда, когда, быть может, это было бы практически и целесообразно.

За это в настоящее время по адресу Временного правительства раздаются с разных сторон упрёки в слабости его и дряблости. Но это не совсем верно. Отсутствие и неприменение карательных мер по отношению тех, кто злоупотреблял свободой в ущерб другим, было не столько признаком слабости, сколько, — в особенности в первое время, — сознательным сохранением неограниченной свободы, как результат искреннего убеждения, что свобода — наилучший учитель для граждан, которые должны научиться пользоваться свободой.

Итак, абсолютная политическая и религиозная свобода — вот ближайшие завоевания революции, осуществлению которых так много содействовало Временное Революционное Правительство.

Забота о просвещении и политическом воспитании масс, в былое время неграмотных и удалённых от знания вообще, а политических знаний в особенности, заняло одно из первых мест в деятельности Временного Правительства и близких ему кругов. В результате широкое развитие издательской деятельности, устройство воскресных курсов и бесед и всего того, что связано с просвещением широких масс.

Мы неверно осветили бы деятельность Временного Правительства, если бы сказали, что заботой его было только и исключительно осуществление политических свобод. Нет. И в области экономической им предприняты были крупные шаги, правда, далёкие от рискованных социальных опытов и реформ, на которые оно не решалось без санкции Учредительного Собрания.

Но им проведено сокращение числа рабочих часов и доведение рабочего дня до восьми часов. Им же проведён закон о заводских комитетах, которые, являясь представительными органами рабочих данного завода или фабрики, принимали участие в административной работе и контроле фабрики и завода.

Широкое развитие профессионального рабочего движения, стеснённого и задавленного в царской России, тоже является результатом не только самодеятельности самих рабочих, но и сочувствия и содействия этому движению со стороны Врем. Правительства, в частности Министерства Труда с министрами-социалистами во главе.

Кооперативное движение в виде производительных, кредитных и в особенности потребительных кооперативных организаций, как противоядие тяжёлому гнёту капитализма и эксплуатации, получило в России широкое развитие ещё в царистской России. К январю 1912 года в разных видах кооперативных организаций насчитывалось свыше десяти тысяч членов, что, считая по пять человек на семью, показывает, что в кооперативное движение было вовлечено более 50 миллионов человек, или около одной трети всего населения России.

Но хотя это движение и приняло даже в царистской России такие огромные размеры, однако, на пути его стояли многие преграды. Одной из существенных препон, препятствовавших русской кооперации извлечь все выгоды из своего широкого развития и распространения, было если не полное запрещение, то во всяком случае крайнее стеснение устройства союзов и объединений кооперативных организаций.

Если мы имели в России несколько союзов кредитных кооперативных организаций, немного в области производительной кооперации, то я не ошибусь, если скажу, что наиболее демократическая кооперация, — кооперация потребительная, облегчающая существование потребителю, т. е. всякому жителю страны, ко времени падения царизма насчитывала только три Союза, — именно: Московский, Польский и Финляндский.

И вот, после революции Временным Правительством было обращено внимание на необходимость облегчить возможность создания объединений всех видов кооперации, и именно к этому времени относится создание целого ряда кооперативных Союзов во всех видах кооперации.

Подойдём к земельному вопросу.

Несмотря на то, что во Временном Правительстве были социалисты, и не было недостатка в желании разрешить этот вопрос самым радикальным образом, однако, те же соображения, какие удерживали Временное Правительство от принятия до созыва Учредительного Собрания радикальных решений в других областях жизни, удержали его и в том. Тем не менее, и в этом направлении Временным Правительством были приняты серьёзные шаги.

Организация земельных комитетов, которые под руководством Министерства Земледелия должны были взять на учёт все крупные помещичьи имения для облегчения возможности передачи их в ведение народа, если таково будет решение Учредительного Собрания; приостановка сделок по покупке и продаже недвижимой собственности и вообще всяких земельных сделок; наконец, выработка Министерством Земледелия закона о национализации земли и принятие его Правительством, но не для немедленного проведения в жизнь, а для представления Учредительному Собранию, — всё это такие шаги, которые были сделаны Временным правительством для возможно скорейшего осуществления чаяния русского народа о получении земли…

Мы видим, что Временное Правительство вовсе не было равнодушно к судьбе трудового народа России, и в таковом равнодушии обвинять его по меньшей мере несправедливо.

И если многого оно не осуществило, то не только потому, что на каждом шагу встречалось с недоверием и тормозами со стороны «углубителей революции», но ещё и потому, что оно было проникнуто глубоким уважением к Народной Воле, осуществляемой через свободно избранное Всероссийское Учредительное Собрание.

Приняв на себя тяжёлую обязанность управлять жизнью России в пору тяжёлой войны и после систематического расстройства народного хозяйства благодаря самодержавию с одной стороны и продолжительной войне — с другой, Временное Правительство решило руководить страной на началах права, а не силы, по возможности облегчить те тяжёлые экономические условия, в которые она была поставлена предыдущим правительством, не выводить Россию из строя воюющих с германским милитаризмом держав, дабы на предстоящем мирном конгрессе молодая демократическая Россия могла бы сказать своё слово в защиту всех угнетаемых. Таковы были сложные задачи, ставшие перед Временным Правительством сейчас после невольного и вынужденного ходом исторических событий, а не личных стремлений отдельных членов его, принятия им на себя тяжёлого бремени власти.

Но стремясь разрешить по мере сил и возможности эти задачи, Временное Правительство основной своей задачей считало довести страну до Учредительного Собрания, обеспечив народам России производство свободных выборов в это Собрание, дабы оно было действительным выразителем воли народа.

Считаясь с этой основной задачей, Временное Правительство поставило перед собой ближайшую цель: создать такой аппарат на местах, который в действительности мог бы обеспечить свободу избрания.

И вот, в видах этого, а также и для того, чтобы на местах иметь действительно демократические органы для руководства, как политической, так и хозяйской жизнью страны, Временное Правительство решило выработать и провести в жизнь закон о выборах в Городские и Земские самоуправления на основе всеобщего избирательного права.

В мае месяце 1917 года Временным Правительством был опубликован закон о выборах в местные самоуправления. Закон этот, построенный на началах всеобщего, прямого, тайного и равного избирательного права, с обеспечением представительства и меньшинства (пропорциональное представительство) и привлечением к участию в управлении и женщин, был издан в мае, и местным органам, — старым думам и земствам, равно как и Советам, — вменялось в обязанность в двух-трёхнедельный срок произвести выборы в эти новые местные учреждения.

Само собою разумеется, что в такой короткий срок не только не могли быть произведены выборы, но не могли быть составлены даже и избирательные списки, тем более, что к избирательным урнам приглашались не только постоянно живущие, так сказать, оседлые граждане района, но и временно пребывающие там, включая до проходящих воинских команд, на короткое время остановившихся в городе или уезде.

И вот со всех сторон, и главным образом от имени Советов рабочих и солдатских депутатов, равно как и Советов крестьянских депутатов, полетели в Петроград телеграммы и делегации с просьбой у Временного Правительства продолжить сроки выборов, дабы всю подготовительную работу можно было бы произвести с возможной тщательностью и серьёзностью, равно как и для того, чтобы в первую широко демократическую избирательную кампанию возможно было бы развить агитацию во всей требуемой полноте.

Временное Правительство вняло этому гласу народа, и сроки выборов были значительно удлинены.

В течение всего лета 1917 года по всей России шла горячая кампания по выборам в местные, — Городские и Земские, — учреждения.

Выборы производились при полной свободе агитации и под действительным контролем не только цензовых дум, но и местных Советов, равно как политических партий и групп и профессиональных организаций.

Словом, выборы в эти органы местной власти были произведены так, что свобода выборов была вполне обеспечена, правильность их была гарантирована. Если же принять во внимание, что энтузиазм среди избирателей был таков, что почти повсюду к урнам явилось 80—90 процентов, а местами даже почти все сто, то станет понятным, что выборы в эти Городские и Земские учреждения были истинно народными и избранные таким образом органы местного управления были действительно демократическими, отражавшими волю народа на местах.

Примерно в сентябре 1917 года такие органы были созданы почти по всей России.

Создание этих органов было прежде всего подготовкой к производству выборов в Учредительное Собрание: правильность выборов в последнее была таким образом обеспечена.

Но не только значение подготовительной операции к выборам в Учредительное Собрание имело создание этих органов.

Нет, кроме того они явились истинно демократическими органами местной власти на местах, им надлежало с этого момента, с момента их сконструирования, передать всю полноту власти на местах, так как они являлись органами созданными волею всего народа, а не какой-нибудь части его.

С этого момента все Советы, вызванные к жизни в процессе революции на смену или в помощь цензовым Городским и Земским учреждениям, должны были прекратить существование, как органы власти, уступить место новым, истинно-демократическим органам, — новым Городским и Земским учреждениям, — введённые Временным Правительством, — оставив за собой, пожалуй, функции профессиональных организаций.

Но этого не случилось.

К сожалению, началась борьба за власть, и лозунг «вся власть Советам» начал раздаваться всё чаще и чаще.

Отсюда начинается та трагедия российской действительности, которая выступила на смену чарующей красоте русской жизни первого периода революции, когда над нашей родиной не только блеснула заря свободной жизни, но, казалось, что засияло яркое солнце действительной свободы.

Кем и как совершен ноябрьский (1917 года) переворот?

Мы видели, что в Петрограде существовали с самого начала революции местный Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и кроме того два Центральных Исполнительных комитета.

Центральные Исполнительные Комитеты, как органы избранные революционной демократией всей России, в то время, когда ещё почти не было партийного расслоения, конечно, были более устойчивыми и политически зрелыми органами, чем местные Советы, с их текучим и изменчивым составом.

Постепенно, под влиянием ряда причин, а главным образом под влиянием беззастенчивой и ничем не стесняемой агитации местных, а в большей части приезжих большевиков, Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов всё больше и больше склонялся к большевизму.

В сентябре 1917 года, именно в то время, когда были организованы на местах демократические Городские Думы и Земства, и роль Советов была в сущности закончена, в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов с наибольшей настойчивостью начал раздаваться лозунг: «Вся власть Советам! Долой Временное Правительство!» Около этого времени там был поднят и решён в положительном смысле вопрос о свержении Временного Правительства и захвате власти Советами. Правда, резолюция Петроградского Совета была опротестована и отвергнута как Центральным Исполнительным Комитетом рабочих и солдатских депутатов, так равно и Исполнительным Комитетом Советов крестьянских депутатов, т. е. представители всей России протестовали против переворота, задуманного местным, Петроградским, Советом, и протестовали главным образом потому, что именно в то время, когда был задуман переворот и свержение Временного Правительства, последнее подготовило всё к выборам Учредительного Собрания, и не только подготовило, но даже назначило выборы и срок созыва такового определило 11 декабря (28 ноября ст. стиля).

Таким образом, переворот был совершен меньшинством, вопреки ясно и определённо выраженной воли большинства.

Но хотя в самом перевороте принимали участие лишь весьма немногие, тем не менее устроителям его необходимо было придать перевороту видимость осуществления народной воли и исполнения желаний широких масс.

И надо отдать справедливость большевикам. Эту задачу — устройство декорации народного волеизъявления и народного сочувствия они выполнили более, чем талантливо, они выполнили её гениально, так как они учли и приняли в расчёт все настроения масс и разыграли на них, как по нотам.

Прежде всего взоры свои они обратили на солдат, на ту широкую в военное время массу народа, которая составляла всю силу в борьбе с угнетателями — германцами, стремлений которых она не замечала. Большевики знали, что у многих и многих было желание скорее прекратить войну и пойти домой, в родные места к своим полям. И это стремление было не только результатом ловко, упорно и искусно ведшейся большевиками пропаганды на фронте и в тылу, но и результатом общей усталости и полной неорганизованности нашей армии и плохого снабжения её, как результат старого режима, всегда забывавшего о действительных нуждах людей.

Этим стихийным, почти болезненным стремлением воспользовались большевики в первую голову и сказали солдатам:

«Временное Правительство вас обманывает. Оно продолжает войну не в интересах усталых от войны народов России, а в интересах своих и иноземных капиталистов. Мы же заключим немедленно мир и у нас наступит безмятежное житьё».

«Расходись, товарищи, по домам!» — раздался клич, да кстати был сделан кивок в сторону офицеров, что мол, это они хотят продолжения войны, так как они вместе с буржуазией извлекают выгоды из войны.

И пошла тяга с фронта и тыла домой, и начала таять армия. Происходило это не так быстро, как думалось, так как всё-таки находились люди, которые не соглашались с возможностью позорно закончить войну и доказывали безумие уничтожения армии; но дело было сделано, и сердца широких солдатских масс были временно привлечены большевиками на свою сторону. Армия постепенно переставала существовать, а попутно избивались офицеры как враги народа. Большевики же могли говорить, что армия на их стороне.

Но как ни велико значение армии и штыка для захватчиков власти, но ограничиться только привлечением на свою сторону солдат фронта и тыла они не могли: им нужно было проявить видимость доброжелательности и к другим слоям населения, к тем, которые, не носили солдатских шинелей, не имели в руках винтовок, но составляли большинство населения. И взоры их обратились к российскому крестьянству.

Уже давно вопрос о земле трудовому народу был мечтой русского крестьянства, и давно российская революционная демократия думала над этим вопросом и стремилась наилучшим способом разрешить его в общих интересах всего населения. Словом, давно стоял вопрос о передаче всей земли трудовому народу на таких началах, чтобы земля принадлежала только тем, кто непосредственно сам её обрабатывает. Временное Правительство задумалось и остановилось над разрешением этого вопроса и подготовляло, как указано выше, ко времени Учредительного Собрания проект разрешения этого вопроса, решения благоприятного для всех.

Но Временное Правительство не решалось провести эту реформу в жизнь без воли Учредительного Собрания. Этим воспользовались большевики. Они провозгласили, что земля вся является народной собственностью. Но так как выработка порядка управления землями и распределения их между населением для разумного пользования требовала слишком много времени и была сложным делом, то они этот сложный вопрос разрешили со всей присущей им простотой и решительностью.

Я воздержусь от личной характеристики метода решения этого вопроса большевиками, а воспользуюсь словами новоявленного защитника большевиков, вчерашнего их противника, проф. Ломоносова. Он на митинге в Медисон Сквер Гарден так охарактеризовал способ решения большевиками вопроса о мире:

«Пришли большевики и сказали: „Забирай всё сразу“».

И людям, которые ещё только накануне от Временного Правительства слышали слова: «Подождите, соберётся Учредительное Собрание, и на нём в ряду других вопросов жизни разрешится и вопрос о земле», показалось, что в лице большевиков они получили истинных и горячих защитников насущных интересов народа, так как они отвечают желаниям сегодняшнего дня и не заставляют ждать до завтра.

И если среди русского крестьянства было много таких, которые сомневались в том, что путём простого расхватывания земель можно разрешить сложный земельный вопрос, тем не менее, по уверению проф. Ломоносова, крестьяне пошли за большевиками.

Пошли они за ними или нет, это другой вопрос, но что временно сердца многих крестьян были на стороне людей, дававших такие обещания, — это несомненно.

Но как же людям, стоящим на точке зрения «диктатуры пролетариата», т. е. передачи всей полноты власти в стране той сравнительно небольшой группе населения России, которую можно подвести безошибочно под не вполне определённый термин пролетариата, как эту группу, — рабочий класс, — обойти особым обещанием, лишить особых милостей. Ясно, что это невозможно, что и ему необходимо дать обещание. И вот для них, для городских рабочих большевики предложили ввести на фабриках рабочий контроль, который, по меткому выражению проф. Ломоносова, был тоже выражен в виде восклицания, обращённого к рабочим: «Забирай всё сразу».

Ленин этот процесс называет: «Грабь награбленное!»

Так были привлечены сердца городских рабочих.

Солдаты, крестьяне и рабочие, в массе своей были завоёваны большевиками. По крайней мере, они были до некоторой степени временно обезврежены в смысле энергичного противодействия насильственному захвату власти новоявленными благодетелями народа.

Но, ведь, могли в стране оказаться группы, которым выдвинутые лозунги показались бы хотя и заманчивыми, но не вполне осуществимыми до тех пор, пока весь народ не выскажет своей воли.

Поколения русских революционеров мечтали о таком народном волеизъявлении и боролись с царским самодержавием во имя Учредительного Собрания, и в сердцах многих и многих Учредительное Собрание мечталось как нечто такое, что одно сможет разрешить все трудные вопросы народной жизни. И во имя созыва такого Учредительного Собрания жило и работало Временное Правительство, Так как же можно перейти на сторону тех, кто зовёт против этого Временного Правительства? Многие могли не пойти на посулы каких-то частных революционных предпринимателей. И это отлично понимали большевики, когда готовили свой поход против Временного Правительства. Они воспользовались тем обстоятельством, что в силу технических затруднений срок созыва Учредительного Собрания (сентябрь) пришлось отменить и наметить другой, более поздний. Большевики сказали: «Временное Правительство медлит с созывом Учредительного Собрания, так как оно боится воли народа. Мы же стремимся скорее созвать всенародное Учредительное Собрание».

И поверили им многие, кто в Учредительном Собрании справедливо видели спасение от многих зол народной жизни, и сердца их естественно склонились в сторону обещавших.

Но среди россиян было много таких, которые стояли на необходимости защиты родины против немецкого вторжения, и ряды таковых были многочисленны. Их не могли забыть большевики, раз они хотели привлечь, хотя бы на время, на свою сторону симпатии масс и показать, что народ весь с ними.

Они воспользовались тем, что в октябре месяце Временным Правительством обсуждался вопрос о перенесении временно столицы из Петрограда в Москву.

И они сказали громко и отчётливо:

«Временное Правительство собирается уезжать в Москву. Оно хочет отдать немцам Петроград. Мы же ни за что Петрограда не отдадим немцам, мы будем защищать его до последней капли крови и всех вас зовём на защиту его».

Сердца тех, кого они ещё недавно презрительно называли патриотами, были привлечены этим обещанием и смущённые души их, искавшие выхода из тяжёлого положения, создавшегося на фронте, нашли этот выход в объявлениях большевиков, стремившихся к власти.

Так, целым рядом обещаний, разбросанных в разные стороны и рассчитанных на все группы населения, были привлечены сердца масс, и если этим массы ещё далеко не были вовлечены в борьбу за новую власть, то их стремление защищать старую, — Временное Правительство, созданное февральской революцией, — сократилось.

Этим была обеспечена видимость народного признания новой власти широкими массами народов России.

Как большевики выполнили свои обещания.

Я рассказал выше, какими обещаниями большевики перед совершением переворота склонили на свою сторону, или вернее привлекли временно к себе сердца разных групп населения России.

Посмотрим же теперь, как исполнили большевики свои обещания, данные ими перед переворотом, во время подготовки к захвату власти.

Первое обещание было дать мир, т. е. дать возможность всем возвратиться по домам и из царства крови перейти в царство покоя и трудовой нормальной жизни.

Ведь, именно в этом была вся заманчивость обещания немедленного мира.

Но что же мы видим?

Прежде всего мир не наступил, ибо война продолжалась, и германцы мало-помалу постепенно, наступая вглубь России и насилуя народ, воюя с ним, занимали русские земли и проливали народную, солдатскую кровь.

Но этого мало. Случилось в этом смысле нечто большое.

Заметив опасность, которую представляло для народной жизни появление у власти и управления большевиков, некоторые части страны, ещё не столь обольщённые большевиками и не столь больные, решили временно отделиться от той части, которая склонилась под ярмо большевиков. И вот, большевики, те самые большевики, которые так громко кричали о необходимости предоставления свободы самоопределения различным национальностям, — и этим тоже приманившие сердца многих, — когда увидели, что они хотят самоопределяться не по большевистскому образцу, решили оказать сопротивление этому самоопределению и открыли против этих частей страны военные действия.

И если они в течение всего времени до переворота упорно уверяли солдат, что русский рабочий и крестьянин не должен простреливать головы и прокалывать животы германскому пролетариату, то после переворота они повели тех же солдат, не успевших ещё разбежаться (или не имевших куда бежать, так как их родные места были давно захвачены немцами, и они не знали где им голову приклонить), пробивать головы и пропарывать животы рабочим и крестьянам Украины, Дона, Кубани и других мест, и вместо одного русско-немецкого фронта открылось несколько, на которых широкими потоками лилась народная кровь в братоубийственной войне, где народы самой России убивали друг друга, истребляя их для того, чтобы облегчить германцам выполнение их задачи — завоевания мира и обращения его в военный лагерь ещё на много и много лет.

Правда, эту войну на фронтах Украинском, Донском, Кубанском, Кавказском, Сибирском и др. большевики называют гражданской войной, а г-н Ленин на третьем съезде Советов совершенно определённо указал, что только одни большевики имели смелость громко и определённо выдвинуть на очередь гражданскую войну и осуществить таковую. Не будем спорить о словах. Пусть народная кровь льётся, главным образом в гражданской войне, — хотя война на всех открытых вновь фронтах ведётся во имя завоевания большевиками этих отделившихся от них для национального самоопределения частей России, — не будем спорить о названии. Существо остаётся, народная кровь льётся с не меньшей силой, чем лилась она на русско-германском фронте, и от спокойного производительного труда и строительства новой жизни народ теперь гораздо дальше, чем был до получения обещаний большевиков мира.

Правда, Брест-Литовский мирный договор был какими-то анонимами подписан, но он не был признан страной, и страна продолжала находиться в состоянии войны с центральными державами, как была до тех пор, хотя активно и не боролась. Но вместо того, чтобы дружным натиском всех союзников принудить Германию отказаться от аннексий, — ведь только у неё имелись аннексии и только ей невыгоден был мир на демократической основе, — вместо этого обещанием мира и расстройством фронта большевики ослабили союзников, затянули войну и вместо мира дали народам России и иным длительную и кровопролитную войну…

Так разрешился вопрос с миром.

Перейдём к земле.

Вопрос о земле разрешился в упрощённом порядке.

Согласно указанию большевиков: «забирай всё сразу», массы набросились на владельческие земли; инвентарь и имущество забрали, землю поделили. Но кто же больше поживился? Конечно, те, кто и раньше имел силы. Приезжали на телегах, забирали хлеб, имущество и всякое добро, и кто имел лошадей и повозки, тот мог увезти больше, кто же не имел ничего — унёс только то, что мог забирать двумя руками. Что же касается земель, то делёж таковых происходил тоже в порядке захвата сильными: кроме того, массы деревенского люда во время раздела земель не были на местах, так как они были ещё в пути с фронта и не могли примкнуть к делящим земли. И земли, расхватанные как попало и разорённые, попали далеко не всегда в руки наиболее нуждающихся в ней крестьян.

И в результате мы видим, что в таком плодородном районе, в житнице России, как Поволожье, летом 1918 г., более половины культурных земель осталась необработанными и незасеянными и не только потому, что культурные хозяйства уничтожены, а инвентарь частью расхищен, частью уничтожен, а ещё и потому, что случайный владелец отобранной земли не вполне уверен в том, что при современных условиях жизни в стране ему, обрабатывающему свою землю, придётся воспользоваться самому трудами рук своих. Кроме того, на такое воздержание от обработки земли имеет несомненно влияние ещё и то обстоятельство, что самый способ приобретения земли в порядке «забирай всё сразу» далеко не всем жителям деревни кажется закономерным и целесообразным. И вот перед вопросом о земле народ наш стоит в глубоком раздумье и далеко не всегда уверен, что совершилось что-то полезное для народа.

И так как планомерного использования и распределения земли наши управляющие страной не достигли, то разрешение земельного вопроса в такой форме удовлетворить народные массы не могло.

Правда, сам Ленин в восторге от творческой работы современной деревни. На съезде Советов он, захлёбываясь от восторга, говорил:

«Тем, кто говорит, что нами ничего не сделано, что мы пребываем всё время в бездействии, что господство Советской власти не принесло никаких плодов — мы можем только сказать: взгляните в самые недра трудового народа в толщу масс, — там кипит творческая, организационная работа, там бьёт ключом обновляющаяся, освещённая революцией жизнь. В деревнях крестьяне берут землю, рабочие захватывают фабрики, повсеместно возникают всевозможные организации».^[1]

Вот в какой форме проявляется «строительство» новой жизни! К сожалению, «берут, захватывают» — всё это далеко от строительства, и народ начинает понимать уже, что повели его не по надёжному пути, и что это не дорога к всеобщему благу и счастью.

С вопросом о земле большевики завели народ в такой тупик, из которого крестьяне будут выходить с большим трудом и путём страшной междоусобной войны.

А им было обещано социалистическое счастье.

Ну, а так называемый рабочий контроль, которым большевики привлекли сердца многих и многих рабочих?

Кто из социалистов не признаёт необходимости контроля над промышленностью, необходимости так устроить его, чтобы лишить собственников капитала возможности и права получать сверхприбыли и чтобы также обеспечить промышленность от переживания кризисов, путём урегулирования производства? Но такой контроль должен быть делом государственной власти, того центра, в котором могут быть сосредоточены сведения о настоящем промышленности и тех народных нуждах, которые необходимо удовлетворить путём промышленности. Этот контроль — сложный государственный аппарат. И его большевики захотели заменить простым разрешением рабочим каждой фабрики взять под свой контроль работу хозяйственного и технического отделов, без всякой связи с общей промышленностью страны, а только путём натравливания на хозяев и инженеров, как «буржуев».

Само собою разумеется, что так поставленный контроль, осуществляемый к тому же в огромном большинстве случаев людьми совершенно ничего не понимающими ни в технике, ни в хозяйстве, привёл к тому, что фабрики и заводы стали, работы на них прекратились, рабочие остались без работы, а потребители без тех предметов потребления, которые изготовлялись на фабриках и заводах. И в результате в стране, и так не блиставшей широко развитой промышленностью и не удовлетворявшей ни потребности рабочих в труде, ни потребителей в их нуждах иметь изготовленными необходимые для них предмета, остался только контроль над промышленностью, но промышленность прекратила своё существование.

И массы рабочих, откликнувшихся сердцем своим на призыв большевиков «забирай всё сразу», осталась без работы. И если немногие из них решили под видом большевиков записаться за хорошую подённую плату в «красную гвардию», то большинство рабочих, не решившиеся продать свою кровь для сомнительного красно-жандармского дела, осталось без работы, на границе голода. И таких рабочих — многие десятки тысяч!

Так выполнены обещания, данные большевиками рабочим.

Что же сделали большевики для того, чтобы ускорить созыв Учредительного Собрания, которое, по их словам, Временное Правительство «саботировало», т. е. всё откладывало созыв его, боясь выражения гнева народного.

Прежде всего несколько странно неожиданно от честных большевиков, — а такие, хотя и в незначительном очень количестве, несомненно существуют, — заявление о саботировании Временным Правительством Учредительного Собрания. Прежде всего, Временное Правительство только один раз отложило созыв его и то по причинам необходимости прежде всего подготовить аппарат для проведения выборов в Учредительное Собрание с наибольшими гарантиями правильности и беспристрастности таковых. И для этого создавались Городские и Земские учреждения на основе всеобщего избирательного права. Затем заявление это было сделано как раз в то время, когда закон о выборах в Учредительное Собрание Временным Правительством был уже принят, и не только был принят закон, но назначен день выборов — 12/25 ноября, — и день созыва Учредительного Собрания — 28 ноября (11 дек. нов. ст.). Мало того, уже началась избирательная кампания.

Мы знаем теперь, чем закончилась борьба большевиков за Учредительное Собрание. Прежде всего она обратилась в борьбу против Учредительного Собрания, борьбу, которую населению всё-таки удалось преодолеть и хотя поздно. 18 января вместо 11 декабря, но Учредительное Собрание всё-таки собралось. Но оно было разогнано силою большевистских штыков в тот же день как собралось, так как не хотело плясать по указе г-д большевиков, а имело смелость стремиться выразить действительную волю народа. Равным образом большевики и их наёмники-красногвардейцы ружьями и пулемётами встречали мирных манифестантов в честь Учредительного Собрания, а красные знамёна революции выбивали из рук манифестантов и сжигали тут же на улицах, подобно тому, как это делали в царские времена синие жандармы департамента полиции.

Члены же Учредительного Собрания подвергались всяческим насилиям, включая до убийства беззащитных людей, имевших несчастье пользоваться доверием народа. Сама же идея Учредительного Собрания, идея, во имя которой боролись и сложили головы поколения русских революционеров, была отброшена, и всеобщее прямое, тайное и равное избирательное право с обеспечением представительства меньшинства было названо «буржуазным пережитком»…

Так большевики, обещавшие ускорить созыв Учредительного Собрания, поступили с народной волей.

Ну, а как же они выступили на защиту Петрограда?

Даже они поняли, что защищать им Петроград нечем, и не под силу им эта задача. Четырёх оставшихся в Петрограде пушек после отправки отрядов и артиллерии в Финляндию для создания и поддержки там восстания, было недостаточно, и Петроград остался под угрозой захвата его немцами. И хотя для большевиков и именующих себя таковыми это пока опасности не представляло, тем не менее они сочли за благо немедленно переехать в Москву и перевести туда латышские полки, бросившие на произвол судьбы свою родину и пошедшие на услужение новым господам.

Так большевики выполнили все данные ими перед ноябрьским выступлением обещания, которыми они соблазнили многих, думавших только о сегодняшнем дне, и русский народ стоит теперь у разбитого корыта, обманутый теми, кто во всю глотку кричал о своей любви к народу и своём желании стать на защиту всех угнетённых и обиженных.

Что такое Советы и Советская власть теперь? Конституция Советов.

Как только большевикам удалось овладеть властью в Петрограде, первое, что они сделали после ареста Временного Правительства, это был роспуск Городской Думы, избранной на основе всеобщего избирательного права и составленной в большинстве своём из социалистов. Это обстоятельство я подчёркиваю, так как большевики выдают себя за социалистов, и, казалось бы, им следовало не разогнать, а воспользоваться услугами социалистической Думы, избранной к тому же на основе всеобщего избирательного права.

Но это было не случайность и не недоразумение, а система. В Москве, а затем и в других городах, которыми овладевали большевики, прежде всего они разгоняли Думы и уничтожали Городские и общественные управления.

Центральные Исполнительные Комитеты Совета рабочих и солдатских депутатов и Совета крестьянских депутатов, которые в октябре месяце высказались против переворота, предпринятого большевистским Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, были также разогнаны силою штыков и загнаны в подполье, откуда они продолжали вести борьбу за свободу народа.

Но этим не ограничились большевики, овладев властью под флагом углубления и развития революции и проведения в жизнь начал социализма, который прежде всего требует равенства всех граждан и неприкосновенности личности.

Большевики начали производить искусственный подбор Советов, сначала осторожно, а затем и целыми группами изгоняя из состава Советов все оппозиционные элементы. Так были изгнаны представители социалистов-революционеров и социал-демократов меньшевиков из Петроградского, Московского и других Советов, а затем и из Центрального Исполнительного Комитета. Таким образом мало-помалу волею большевиков и под угрозами применения силы социалисты изгонялись из Советов. И если рабочие фабрик и заводов выбирали в Советы неугодных большевикам членов, то таковые выборы просто кассировались, и избранные делегаты просто не допускались в Советы.

Так, мало-помалу, Советы рабочих и солдатских депутатов становились просто партийными организациями большевиков.

И если даже внепартийные Советы первого призыва были органами менее демократическими и не отражавшими действительной воли всего населения, и с момента избрания новых Городских и Земских учреждений должны были просто уйти от власти и в интересах России уступить место новым истинно демократическим общественным организациям, то Советы партийные, представляющие только одну незначительную часть населения, именно большевиков и примкнувших к ним элементов весьма тёмного прошлого, являются худшим типом олигархии, а отнюдь не народным представительством. На таковое, впрочем, и сами большевики не претендуют, ибо всеобщее прямое, равное и тайное избирательное право с пропорциональным представительством они называют просто «буржуазным» пережитком, до которого им нет никакого дела.

Первое время, и довольно продолжительное, Советы продолжали действовать без всякой конституции и были собранием случайных людей, если и избранных кем-либо, то простым маханием рук в открытых митингах, при наличности террора и угроз, мести и кар в случае избрания неугодных лиц.

Только более чем через полгода после захвата власти, а именно, 10 июля 1918 г. пятым Всероссийским Съездом Советов принята «Конституция Российской Социалистической Федеративной Советской Республики», в которой изложена конструкция Советской власти.

Ввиду особой важности этого документа необходимо остановиться на нём с достаточной подробностью.

Прежде всего, следует отметить и охарактеризовать избирательные права граждан Советской России.

Само собою разумеется, что всеобщее избирательное право, как «буржуазный предрассудок» отклонено, а проведена специальная форма избирательного права, по которой право выбора в руководящие представительные органы государства предоставлено только известным категориям лиц, другие же совершенно лишены права участвовать в выборах и быть избираемыми.

Правом голоса пользуются не все граждане Российской Советской республики, а лишь некоторые категории таковых.

Вот точный текст закона.

«§ 64. Правом избирать и быть избранными в Советы пользуются, независимо от вероисповедания, национальности, оседлости и т. п., следующие обоего пола граждане Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, коим ко дню выборов исполнилось восемнадцать лет:

а. Все добывающие средства к жизни производительным и общественно-полезным трудом, а также лица, занятые домашним хозяйством, обеспечивающим для первых возможность производительного труда, как то: рабочие и служащие всех видов и категорий, занятые в промышленности, торговле, сельском хозяйстве и проч., крестьяне и казаки земледельцы, не пользующиеся наёмным трудом с целью извлечения прибыли.

б. Солдаты Советской армии и флота.

в. Граждане, входящие в категории перечисленные в пунктах 1 и 2 ст. 64, потерявшие в какой-либо мере трудоспособность.»

Возраст, дающий гражданам право участия в выборах, как видите, невысок. Однако, и это показалось мало создателям избирательного закона, ибо в первом примечании к этой статье большевистские законодатели говорят:

«Местные Советы могут, с утверждения Центральной власти, понижать установленную в настоящей статье возрастную норму».

Таким образом, в погоне за благоприятным исходом выборов, большевики возлагают надежды на детей. Если по мнению местного Совета взрослое население данной местности не слишком благоприятно к большевикам, и на выборах они могут провалиться, то такому местному Совету достаточно понизить возрастной ценз (кстати предел понижения в законе не указан) и голосами детей пройти в Советы, а может быть и провести детей в эти Советы.

Это новинка в практике избирательного права.

Другой новинкой является то, что в Российской Федеративной Республике избирательные права представляются «иностранцам, проживающим на территории Российской Республики для трудовых занятий и принадлежащих к рабочему классу или к не пользующемуся чужим трудом крестьянству». (Ст. 20 и Прим. к ст. 64.)

Обратимся теперь к тем статьям избирательного закона, в котором говорится, кто лишён избирательных прав.

Нельзя решительно ничего возразить против лишения избирательных прав сумасшедших и слабоумных, равно как и лиц, подвергшихся наказанию за своекорыстные и бесчестные поступки. (Ст. 65, п. п. о. Е и Ж.)

Но это всё-таки мелочь.

А вот другие пункты наводят на несколько более серьёзные размышления.

Лишены избирательных прав «служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений». (Ст. 65, п. Д.)

Это лишение прав может вызвать только улыбку.

Ведь, ни для кого не тайна, что в рядах большевиков, в числе служащих в учреждениях Советского правительства и даже на самых верхах Советской власти имеется значительное число этих «бывших людей», которыми пользуется Советское правительство в своих интересах. Ну, как такие господа, должны ли они пользоваться избирательными правами? С одной стороны, как бывшие жандармы, они лишены этих прав, с другой, как служащие в учреждениях Советского правительства, они являются лицами, занятыми «общественно-полезным» трудом, каковым право избирательное предоставлено.

Как тут выйти из затруднительного положения?

Непонятно, почему лишены избирательных прав «монахи и духовные служители церковных и религиозных культов» (Ст. 65, п. Г.)

Вот ещё категории лишённых избирательных прав.

«Лица, прибегающие к наёмному труду с целью извлечения выгоды» (Ст. 65, п. А.)

«Лица, живущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.» (Ст. 65, п. Б.)

«Частные торговцы, торговые и коммерческие посредники». (Ст. 65, п. В.)

Прежде всего, имея в виду, что так называемая советская республика объявлена республикой «социалистической», следует отметить, что существование таких категорий лиц в ней не предполагается. Зачем они в социалистической республике эти лица, пользующиеся наёмным трудом для извлечения прибыли, люди, стригущие купоны, а также всяческие торговые агенты и т. п.? В социалистической республике им места нет, и о них просто не приходится упоминать.

Но если наши горе-социалисты не могут справиться с принятой на себя задачей и всё-таки временно находят возможным допускать пользование наёмным трудом для извлечения выгод, а равно частную торговлю и торговое и коммерческое посредничество, то, значит в такое переходное время, которое переживает Россия, деятельность перечисленных категорий лиц общественно полезна, и без неё не может обойтись даже Советское правительство. А если так, если деятельность этих групп общественно полезна, и даже считается необходимой, — иначе советские правители её не допустили бы, — то само собою разумеется, что лишать этих лиц избирательных прав, т. е. права участия в строительстве общей жизни, просто несправедливо. И это можно объяснить только крайней трусостью советской власти, боявшейся, чтобы в ряды руководящих кругов не проникли инакомыслящие, а также и той постоянной злобой и местью, которая проходит красной нитью во всех опытах «творчества» г-д большевиков.

Теперь перейдём к самой конструкции Советской власти по «Конституции».

Во главе всех представительных учреждений Советской России стоит Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноармейских депутатов.

Этот Съезд составляется «из представителей городских Советов, по расчёту одного депутата на 25.000 избирателей и представителей губернских съездов Советов по расчёту 1 депутат на 125.000 жителей». (Ст. 25.)

Несколько странным кажется то обстоятельство, что депутаты от городов рассчитываются по числу избирателей данного города, а депутаты от губернских съездов, т. е. в сущности деревень, по числу жителей. Если это не опечатка, что возможно, то разница в представительстве городов и сельского населения может выразиться следующим образом. Приняв средний состав семьи пять человек, мы найдём, что один депутат приходится на двадцать пять тысяч семейств. Считая же, что в среднем семья имеет трёх человек в избирательном возрасте, — отец, мать, и один из детей (избирательный возраст 18 лет или менее), — мы получим, что от сельского населения будет один депутат на 75.000 избирателей, т. е. деревня в общем Всероссийском съезде по закону представлена втрое слабее, чем город. Но эта пропорция изменится ещё в менее выгодную для сельского населения сторону.

В самом деле.

Депутаты от городских Советов избираются прямо и непосредственно самими городскими советами, представляющими население города. Что же касается депутатов сельского населения, то таковые избираются не непосредственно от Советов соответствующих селений, а от Губернских съездов, т. е. в порядке трёхстепенных выборов, Но не это важно. Если мы посмотрим на то, как конструируются Губернские съезды Советов, мы увидим следующее.

«Губернские (окружные) съезды Советов составляются — из представителей городских Советов и волостных съездов по расчёту один депутат на 10 тысяч жителей, а от городов по 1 депутату на 2 тысячи избирателей, но не свыше 300 депутатов на всю губернию (округ)». (Ст. 53, п. Б.)

Мы видим, что в губернских съездах, на которых происходят выборы от сельского населения принимают участие не только депутаты сельского населения, но и депутаты от городов, к тому же в двойной пропорции: избранные от Городских Советов, раз, и избранные прямо от городов, два.

И когда на этих губернских съездах будут избирать депутатов на всероссийский съезд, то, само собою разумеется в числе депутатов пройдут не только жители сёл и деревень, но жители городов, что, конечно, ещё понизит пропорцию представительства сельского населения в Центральном органе всей России, решающим её судьбы.

Мы видим таким образом, что избирательный закон составлен так, что представительство городского населения обеспечено в значительно большей пропорции, чем населения сельского. Сделано это, конечно, нарочно, в интересах партийных, так как деревня имеет меньше склонности к большевизму, чем городское население. И крестьянство, составляющее чуть ли не 80% всего населения страны, имеет представительство значительно более слабое, чем рабочие.

В конституции Советской России нет никаких указаний на технику производства выборов с целью обеспечить правильность таковых и свободное волеизъявление избирателей. В ней говорится только:

«Выборы производятся согласно установившимся обычаям, в дни устанавливаемые местными Советами.» (Ст. 66)

Вот и всё. Хороши ли эти обычаи, обеспечивают ли они каждому избирателю свободу голосования, или эти обычаи могут быть таковы, что выборы заменяются простым хотя и замаскированным назначением депутатов распоряжением административной власти (такие «обычаи» бывали в недоброе старое время царистской России), ничего этого не определено в законе, и следовательно тут имеется широкий простор для всяческого воздействия на выборы и осуществления не воли избирателей, а воли всяческих комиссаров и управляющих.

Помимо неправильности представительства, вся организация Советов и Исполнительных Комитетов слишком громоздкая, и тысячи человек постоянно отрываются от производительного труда для разъездов по съездам и участия в заседаниях таковых. Если же мы вспомним, что срок полномочий депутатов в Советах — 3 месяца, то пред нами предстанет весьма ярко картина постоянных выборов и перевыборов депутатов. Всё это, конечно, не способствует продуктивности труда этих Советов и съездов.

Советская лестница представляется следующей.

Советы городские и сельские.

Съезды волостные, с Исполнительными Комитетами.

Съезды уездные с Исполнительными Комитетами.

Съезды губернские с их Исполнительными Комитетами.

Съезды областные с их Исполнительными Комитетами.

Съезд Всероссийский с его Исполнительным Комитетом.

Следует отметить, что выборы только в городские и сельские Советы — прямые. В остальные Советы выборы смешанные, — частью прямые, частью же многостепенные, иногда пятистепенные.

Мы видели выше, что главный съезд, Всероссийский, называется Съездом рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов. Но мы не видели, как происходят выборы в этот съезд депутатов от красноармейцев. Не нашёл я этого ни в рассматриваемой конституции, ни в положениях и декретах о Красной Армии, имеющимся у меня под руками. Таким образом, трудно сказать, какое процентное отношение красноармейских депутатов в этом всероссийском съезде. Но если мы видели, что городские рабочие имеют огромное преимущество в этом съезде сравнительно с сельским населением, крестьянами, то нет никакого основания предполагать, чтобы составители положения о Советской власти забыли бы дать достаточные преимущества красноармейцам, этому действительному оплоту так называемой Советской власти.

Такова конструкция Советов.

Из беглого рассмотрения её мы можем придти к заключению, что даже при условии отсутствия злоупотреблений на выборах, представительные органы Советской власти являются не действительно народным представительством, а представительством привилегированных групп, представительством меньшинства в ущерб большинству.

А так как в современной Советской России у представительной центральной власти нет никакой возможности контролировать местную власть и управлять страной, хотя бы и по несовершенным, но общим для всех законам, то само собою разумеется, что партийность власти проявляется в Советской России больше, чем это было в России царистской и, конечно, не к большой выгоде населения.

Кто такие «контрреволюционеры» в России?

Часто и в американской печати, и в беседах американцев, приехавших из России и даже не бывших никогда там, приходится читать и слышать, что большевики истинные революционеры, идейно стоявшие на страже подлинных интересов народа, и что против большевиков восстают только те, кто стремится возвратить Россию к прошлому, кто хочет восстановить царское самодержавие и свои привилегии, утраченные вследствие большевистского переворота в ноябре 1917 года и захвата большевиками власти, т. е. контрреволюционеры.

Попробуем же кратко, в самих общих чертах показать, кто борется против большевиков в России.

Вспомним, что мартовская революция совершилась почти бескровно и можно сказать поразила мир своей чарующей красотой.

Во Врем. Правительстве были представлены все политические течения, при чём по мере развития революции, в процессе работы, при смене лиц, состав Временного Правительства пополнялся по преимуществу социалистами.

Большевики уклонялись вступать во Временное Правительство.

В самом начале революции, первое время не чувствовалось разногласий. Временно были забыты партийные споры, так тяжело отражавшиеся всегда на жизнь российских революционных партий.

Но это было недолго.

Первыми актами Временного Правительства были: уничтожение смертной казни и политическая амнистия всем жертвам царского произвола и насилия.

После этого в Россию естественно хлынул поток политических эмигрантов, долгие годы проведших вдали от родины, но не перестававших любить родину и болеть за неё.

К сожалению, рядом с действительными политическими эмигрантами возвратились, под видом политических, и простые уголовные, — убийцы, насильники и т. п.

Но оставим пока их в стороне. Остановимся только на тех, кто действительно работал в рядах революционных партий и боролся с царизмом, кто ехал в России действительно с революционным прошлым. Среди них были и большевики, и я позволю себе не заподозревать истинных желаний этих большевиков и их искренности.

Они приехали в Россию и принесли с собою желание помочь русскому народу окончательно сбросить с себя иго царизма. Но вместо того, чтобы помогать Временному Революционному Правительству, вместо того, чтобы облегчить ему трудную работу по созданию новой свободной России, долженствовавшей родиться на развалинах старой царистской, они стали мешать ему, они стремились всячески дискредитировать его и препятствовать его конструктивной работе, особенно трудной в условиях военного времени и при полной разрухе государственного и народного хозяйства.

Они приехали после того, когда разрушительная часть революции была совершена, когда старый порядок был сброшен, и нужно было создавать новый, строить заново дворец свободной России.

И им пока показалось обидным, что революция прошла так красиво и бескровно без них, без их участия, что русские революционеры, жившие в России, совершили её без их участия, и вот эти, вновь приехавшие, решили, что вместо того, чтобы упрочить завоевания уже совершённой революции, упрочить путём сотрудничества всех здоровых и искренно любящих родину и народ элементов, они решили, что необходимо «углублять» революцию, продолжать её не в смысле строительства новой жизни, а путём разрушения, всё большего и большего, остатков прошлой жизни.

Не будем заподазривать их в желании захвата власти по личным честолюбивым планам, пусть ими руководили самые возвышенные стремления, — что допустимо в отношении некоторых идейных большевиков, — но в своей разрушительной работе, они вызвали к чувству ненависти и только им оперировали, вызывая широкие массы на бой. Они никогда не говорили о необходимости взаимного уважения и взаимного сотрудничества, необходимых для созидательной работы, а только и исключительно разжигали ненависть, каковую нетрудно было разжечь, ибо прошлое давало много оснований широким массам быть недовольными теми или иными кругами.

А раз они пошли по пути призыва к ненависти и мести и на этом чувстве играли, восстанавливая всяческими неправдами народ против Временного Революционного Правительства, то им удалось прежде всего привлечь на свою сторону тот новый класс людей, которые оказались лично недовольны Временным Правительством.

Кто они?

Мартовская революция, совершившаяся, как оказывается, так своевременно и отвечавшая желаниям всех, почти без исключения, не обидела почти никого.

Кроме отдельных бюрократов, да некоторых не за страх, а за совесть преданных старому порядку монархистов, в России в первые дни революции не было недовольных. То был всеобщий праздник и ликование, ликование потому, что наконец свергнут старый ненавистный строй, и над Россией засияла заря свободы. Повторяю, недовольных, за малыми исключениями, не было. И в это время большевикам с их призывом к ненависти не было на кого опереться. У них не было сторонников.

Но в процессе революции, Временному Правительству пришлось откликнуться на требование широких народных масс и создать класс недовольных. Я говорю о расформировании полиции и жандармов.

Всем известна ненависть русского народа к полиции и особенно жандармам. И вот, после революции, со всех сторон послышались требования о расформировании полиции и жандармов. Этому пришлось уступить, и таковые органы были расформированы. К тому же, так как все они были старые солдаты, то явилось требование послать их на фронт. Решено было сделать это.

Это решение было роковым для армии. На фронт и в тыловые части армии явились старые полицейские и жандармы. Все они были недовольны Временным Революционным Правительством, так как они были им обижены и лишены возможности жить там, где жили раньше и зарабатывать средства к существованию.

Они должны были выступить против Временного Правительства, как обидевшего их.

Но как выступить? С кем им можно было сотрудничать?

Была группа, которая подняла знамя борьбы против Временного Революционного Правительства, во имя якобы ещё лучшего нового будущего, обещая своим последователям новый мир, ещё не изведанный человечеством, а главное, обещая им сегодняшние блага: немедленное прекращение войны, хлеб, фабрики рабочим, землю крестьянам, всё немедленно, путём захвата и разделения.

Не высокие мотивы и стремления некоторых большевиков-идеалистов, привлекали сердца этих выгнанных полицейских и жандармов к большевикам, а обещание выгод сегодняшнего дня, а главное открытая большевиками борьба против Временного Правительства, лишившего их выгод прежней службы.

И все старые полицейские и жандармы, или почти все, стали большевиками и пошли с ними работать.

Это было огромной поддержкой большевикам в самое первое время их агитационной деятельности, в особенности в войсках, как на фронте, так и в тылу.

Каждый раз, когда получались сообщения, что такой или иной полк, под влиянием агитации, отказывался воевать, и что таковое решение принято полковым комитетом, решительно в каждом случае сообщение оканчивалось, что председателем полкового комитета, или его товарищем или наиболее деятельным членом был старый жандарм, либо полицейский, либо охранник.

И в этом принимали участие жандармские и полицейские всех рангов и всех положений. Это были не только солдаты, но и офицеры.

Кто вёл войска против Керенского в первые дни ноябрьского захвата власти большевиками? Полковник Вальден, бывший начальник ростовского жандармского управления.

Кто вёл войска, направленные большевиками против ставки Верховного Главнокомандующего генерала Духонина, отказавшего исполнить приказ большевистской власти начать переговоры с германцами о перемирии? Поручик Шнеур, агент-провокатор царского правительства, потом, правда, арестованный, как таковой, большевиками.

Кто вёл войска, снятые большевиками с германского фронта и направленные ими против истинно-демократической Украины в то время, когда она напрягала все усилия сохранить боевой фронт против Австро-Германии? Полковник Муравьёв, полицейский пристав г. Москвы во времена царя, уволенный Временным Правительством.

Я мог бы перечислить сотни имён старых слуг царя, без лести преданных ему и пропитанных насквозь монархическими стремлениями, которые отдали себя на служение большевикам, и с которыми работали в постоянном сотрудничестве большевики.

Таким образом, первую поддержку группа большевиков, желавших продолжать и «углубить» революцию, нашла в кругах далёких и от революции и от социализма, для которых прежний строй, строй полицейской России был не только идеальным, но и выгодным.

Вот почему я позволю себе сказать, что ноябрьский переворот, коим свержено Временное Революционное Правительство, делавшее ошибки, но бывшее полным идеализма и веры в оздоровляющее начало истинной свободы, этот переворот был ничем иным, как монархо-большевистской контрреволюцией.

Теперь я позволю себе остановить внимание на том, кто восстал против попытки большевиков и был в первых рядах борцов против них.

Кто же стал во главе первых восставших против узурпаторов власти?

В Петрограде это была новая Петроградская городская дума, состоявшая главным образом из социалистов, и под руководством соц.-революционеров. Это она, в главе со старым соц.-революционером Шрейдером, выступила на защиту Свободной России и во имя борьбы за Учред. Собрание.

В Москве тоже социалистическая городская дума, во главе со старыми соц.-революционерами, — Минором, Рудневым и другими, — выступила на борьбу с узурпаторами власти.

И так было повсеместно.

Центр. Исполн. Ком. Всероссийского Совета рабочих депутатов, протестовавший против переворота, был распущен и был избран новый, почти исключительно большевистский.

То же самое было и с Центр. Исп. Ком. Всероссийского Совета крестьянских депутатов, который тоже были распущен, но выступил на борьбу за Учред. Собр., пользуясь старыми методами тайных собраний и съездов.

В дальнейшем русское крестьянство продолжало бороться, и каждый номер даже большевистских газет, (других в пределах Великороссии, управляемых большевиками издавать уже стало нельзя), приносит известия о крестьянских восстаниях в разных местах Великороссии, восстаниях, подымаемых с единственной целью свержения большевистской власти.

Рабочие разных фабрик тоже выносят постоянно резолюции против большевистской власти и системы современного управления, но это бесплодное в практическом смысле движение показывает только, что недовольства большевиками растёт даже и в рабочей среде, среди пролетариата, от имени которого они объявили диктатуру и именем которого они насилуют народ.

Кого же из старых революционеров, переживших все ужасы царского самодержавия и жандармского управления Россией, мы видим в рядах большевиков? Нет там бабушки Брешковской; не там Чайковский, Герман Лопатин, Лазарев, не там Центр. Комитет Партии Соц.-Революционеров, даже левое крыло которого после Брест-Литовского позора отвернулось от большевиков, не там соц.-демократы, меньшевики, бундисты и другие. Не там старый анархист Кропоткин, не там почти все те, кто ещё до марта месяца 1917 года участвовал в революционном движении. Не там все те революционеры, которых нельзя заманить красивыми фразами, совершенно не подходящими к тем фактам и действиям, которыми проявляют себя большевики, сотрудничающие со всеми, кто только на словах скажет: «Мы с вами!» Пусть на деле они компрометируют сами идеи тех большевиков, которые ещё продолжают верить в своё дело, им от этого горя мало. Они льют воду на их мельницу, а этого им достаточно. О моральных качествах своих сотрудников они никогда не справлялись, не справляются об этом и теперь.

Часто заграницей нам задают вопрос. Чем же объяснить, что правительство большевиков держится вот уже полтора года?

Значит, оно поддерживается большинством народа.

Для нас, русских, ответ на этот вопрос очень простой.

Ведь, царское правительство держалось века. Значит ли это, что оно поддерживалось большинством народа и удовлетворяло его интересам?

Нет, оно держалось исключительно кровью и железом и только им, а отнюдь не симпатиями широких народных масс. Совершенно тем же держится теперь правительство большевиков.

И если первое время кое-кто, возможно, и искренно заблуждался насчёт осуществления рая на земле при посредстве большевиков, то в настоящее время жизнь уже вытолкнула эти иллюзии из тех, кто в первое время верил им. Ничего кроме голого насилия перед ними не осталось, и в настоящее время все революционные элементы против большевистского правительства и готовятся к борьбе, а частью и ведут таковую, против новых насильников, проводящих в жизнь начала жандармской власти.

Если в царские времена Россией управляли синие жандармы, и управляли насилием, то в настоящее время Великороссией управляют красные. Разница только в цвете, да пожалуй, в методах. Методы красных жандармов более жестоки, чем были у синих.

Но свободолюбивые граждане России и революционеры, боровшиеся против царизма борются против большевиков во имя свободы и народовластия, и само собою разумеется, усилия их увенчаются успехами; ибо стремление к свободе можно задержать штыками, но остановить и подавить его нельзя при помощи штыков, хотя бы и китайских, довольно многочисленных.

Русские революционеры привыкли к борьбе с насильниками и победят их.

И вот, эти русские революционеры и истинные борцы за народную свободу, названы в настоящее время «контрреволюционерами».

Правда, название это им дали большевики, которые в сотрудничестве со старыми агентами охраны совершили в ноябре 1917 года свою монархо-большевистскую контрреволюцию.

Основные причины неудачи советско-большевистской власти.

Для ответа на вопрос об основных причинах неудач советско-большевистской власти, я позволю себе привести здесь газетную статью, написанную мною в сентябре минувшего года, в одной из издающихся в Нью-Йорке русских газет, статью, носившую заглавие «Ленин умер» («Народная Газета», 12 сентября 1918 года).

«Если я в заглавии настоящей статьи поставил сообщение „Ленин умер“, то не потому, что я придал особое значение появившимся известиям о его смерти, возможно, что это и правда, но также возможно, что это и ложь; но не о физической смерти я думаю, когда говорю и утверждаю, что Ленин умер.

Да, моральная смерть Ленина — несомненный факт.

И если ещё сравнительно недавно многие, в том числе и я, искренне считали Ленина фанатиком идеи, тем узким сектантом, который готов принести себя в жертву, то в настоящее время таких наивных простецов оказывается всё меньше и меньше.

В двух направлениях развивается политика Ленина с того времени, когда путём заманчивых обещаний ему и иже с ним удалось захватить власть, во имя якобы интересов международного пролетариата: в борьбе с революционным народом России, восставшим против узурпаторов власти, прикрывающихся революционными фразами, совершая по истине реакционное дело, и, во-вторых, в борьбе против союзников России, пришедших помочь России в её борьбе против германских юнкеров, насилующих нашу родину, уже вовсе не во имя международного пролетариата.

Я остановлюсь на обоих этих направлениях, а пока позволю себе сделать маленькое замечание по поводу одного знаменательного факта.

Когда в октябре 1917 года Петроградский большевистский Совет рабочих и солдатских депутатов вёл открытую агитацию и пропаганду в пользу предполагавшегося переворота, ни от кого не скрывалось, что устроители его рассчитывали этим переворотом вызвать революцию в Германии и тем помочь всеобщему окончанию мировой бойни.

И для совещаний по этому поводу в Стокгольме было устроено свидание между левыми соц.-демократами Германии и нашими большевиками, тоже выдававшими себя в то время за представителей левого соц.-демократического крыла российской рабочей партии и под этим флагом завоевавшими симпатии.

На этом совещании было ясно и определённо представителями левых германских соц.-демократов поставлен вопрос:

— Вы рассчитываете, устраивая переворот, на нас и на то, что вы вызовете у нас революцию?

— Да, — был скромный и утвердительный ответ наших большевиков.

— В таком случае, не делайте вашего переворота. ибо покуда Германия находится в состоянии войны, и ей приходится обороняться чуть ли не от всего мира, мы не будем устраивать революции, и Германия в этом в настоящее время не поддержит вас.

Так честно предупреждали германские левые наших так называемых левых.

И несмотря на такое ясное и честное предупреждение наши „левые“ устроили переворот, захватили власть почти накануне открытия Учредительного Собрания, приманив к себе многие солдатские сердца обещанием скорого мира и создав другими обещаниями видимость всенародного одобрения.

Но когда ноябрьская „революция“ совершилась, первый, кто высказал неодобрение этому перевороту и даже назвал делателей его изменниками делу мирового пролетариата, был „Лейпцигер Фолкс Цейтунг“^[2], орган левых соц.-демократов Германии, и только германский „Форвертс“^[3], орган шейдемановцев, похвалил их.

Уже этого одного достаточно для того, чтобы усомниться в революционной искренности Ленина, позволившего себе совершить такой акт, который не вызывался ни интересами мирового пролетариата, ибо революция в то время не могла совершиться в мировом масштабе, и это Ленину было хорошо известно, ни интересам пролетариата российского.

Но началось гораздо худшее.

Те, кто выступили в качестве защитников интересов народа, явились насильниками его.

В основу всей ленинской политики положена ненависть, и только растравливанием и разогреванием чувства ненависти руководятся современные управляющие некоторыми частями России. Поэтому, конечно, им не удаётся приступить к созидательной работе, и они вынуждены заниматься только разрушением и как бы во имя самого разрушения.

Так как несмотря на заманчивые обещания, данные народу, перед ноябрьским выступлением, всё-таки уже с первых дней народы России слишком были увлечены предстоящими экспериментами, которыми руководила одна небольшая политическая группа, и стали в выжидательную позицию, то Ленин и ленинцы начали практиковать систему такого террора, которого не знало даже и царское правительство.

И революционному народу в борьбе с ноябрьскими насильниками пришлось применять те же методы борьбы, которые они применяли к царским прислужникам в ту пору, когда Ленин и ленинцы ещё были революционерами.

Ряд террористических актов, направленных против отдельных лиц, современного так называемого правительства, и в частности последнее покушение честной революционерки Доры Каплан на Ленина, равно как и восстания в разных местах страны, ясно доказывают, что чаша народного терпения переполнилась, и что конец ленинизма близок.

Если же обратить внимание на то, что как ленинские клевреты, в частности председатель Московской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, Петерс, так и сам Ленин расправляются с людьми совершенно непричастными к покушению на убийство, беря и расстреливая сотни людей как заложников, то станет ясно, что внутри России наступил момент, когда моральный авторитет Ленина пал окончательно, и приходится ему держаться только системой жесточайшего „правительственного“ террора.

Но есть и другие признаки того же.

Всем ясно, как германские юнкера захватывают вооружённой силой Россию, и Ленин ничего не предпринимает против этой германской интервенции. Иногда по отдельным поводам, Чичерин пишет ноты, на которые даже не получает ответа. Но стоило только державам Согласия, друзьям и союзникам русского народа, не признавшего Брест-Литовского позорища, придти к нам на помощь, как у Ленина и его сотрудников нашлось наглости двинуть против них, т. е. против русского народа свои большевистские наёмные войска для физического противодействия „интервенции“ наших союзников, которые ясно и определённо высказали свои цели, далёкие от захвата России и лишения её суверенных прав, как самостоятельного государственного целого.

Ленин и ленинцы дошли до того, что открыли борьбу против представителей иностранных держав, нарушив их права экстерриториальности, и всё под одним и тем же, ставшим уже достаточно пошлым, предлогом искания „контрреволюционеров“.

И пришлось „правительству“ Ленина выслушать горькую отповедь наших союзников по поводу такого варварства, которое допускалось в давно прошедшие времена лишь в самых отсталых некультурных странах.

И если ещё не так давно кое у кого заграницей являлась иногда мысль, — не следует ли признать ленинское правительство правительством России, то в настоящее время эта мысль оставлена всюду и навсегда.

Таким образом, моральное значение Ленина погибло уже, и он морально умер.

Нужна ли его физическая смерть?

Если быть достаточно жестоким, то можно сказать, что она не нужна.

Ведь, в настоящее время Ленин и его ближайшие сподвижники настолько скомпрометированы, что в тот момент, когда они будут окончательно русским революционным народом свергнуты с прародительского престола, для них не останется места, будут они, не находя приюта, ходить по миру с печатью Каина, убившего младшего брата своего.

Их не примет и Берлин. Ведь, они нужны были ему не там, а в России. А раз в России они полезными ему быть не могут, зачем их звать к себе.

Ленин умер. Пусть пока это „живой труп“, но это всё-таки труп.

В предсмертных судорогах физической смерти он может наделать ещё много бед нашей дорогой родине и скомпрометировать самую идею социализма и революции ещё больше, чем это удалось ему до сих пор, но это будут последние жертвы ленинизму, принесённые нашей родиной. Скоро он будет сметён, и только тяжёлое воспоминание останется о тех днях, когда под лозунгом создания счастья народа насиловалась и воля народа и сама народная жизнь».

Так писал я девять месяцев тому назад и под всем сказанным выше подписываюсь и в настоящее время.

Как будто несколько преждевременно говорить о причинах неудач советско-большевистской власти, когда почти на всех внутренних фронтах они ещё не только держатся, но местами даже и одерживают победу, распространяя своё влияние на такие части России, которые до сих пор не были под их управлением, как напр. Украина.

Но этот видимый успех ничего не говорит.

Это постоянное состояние войны, в котором большевики держат Россию после захвата власти, произведённого под флагом борьбы за мир, само показывает крушение их надежд.

Им невозможно перейти к состоянию мира, так как им нечего предложить. Те предпосылки, которые они выдвигают в своей повседневной деятельности, построены на одном начале, — разжигании злобы и ненависти, ненависти к буржуазии, ненависти к интеллигенции, ненависти к «контрреволюционерам», в число которых они записывают всех испытанных друзей народа, — а это начало неконструктивное. Оно может служить для разрушения жизни и только для него. Создавать на основе злобы и ненависти никогда ничего нельзя.

В этом одном лежит залог неудач и неуспеха деятельности большевиков.

Если они держатся ещё небольшим количеством молодых энтузиастов, готовых положить за них свою жизнь, а главным образом силою вооружённых наёмников и голодных людей, у которых нет иного выбора, как стать в ряды красной армии и идти в другие части России за хлебом, то это лишь ещё больше подчёркивает противоречие их обещаний — мира всему миру, и их деятельности, направленной к войне и длительной войне во всём мире.

Все силы они тратят на то, чтобы вызвать подобные же русским явления и в других странах, не щадя ни энергии, ни народных средств на создание условий такой же, как большевистская в России, революции в других странах, но это им не удаётся.

Кровавый опыт России, полное уничтожение и разрушение жизни там, доедание и истребление всего накопленного в стране, всё это оказалось дорого оплаченным русским народом уроком, воспринятым его соседями. И мы видим, как в Германии, Австрии, Венгрии и других местах, где большевикам удалось вызвать аналогичные свои выступления так назыв. коммунистов, эти выступления терпят неудачу, так как народ не столько понимает, сколько чувствует, что опыты «коммунизма» в России ведут только и исключительно к уничтожению жизни и разрушению всего того, что веками, — худо ли, хорошо ли, — но создавалось.

Мировой революции, на каковую они рассчитывали, большевикам вызвать не удалось, и есть надежда, что и не удастся: сами же они показали всю прелесть их опытов.

Что касается самой России, страдающей вот уже более полутора лет под гнётом большевиков, гнётом почему-то именуемым «диктатурой пролетариата», то там, в Большевизии, в сущности жизнь временно прекратилась. Страна потребляет то, что было накоплено веками и ничего не производит.

В этом, конечно, крушение планов даже тех большевиков, которые выступая в ноябре против Временного Революционного Правительства, искренне верили, что они делают полезное для народа дело (не сомневаюсь, что были и такие, хотя их было немного).

И сознание, что планы эти потерпели крушение, проникает и в умы и души самих большевиков.

Мы постоянно читаем сообщения, даже в официальной большевистской печати о том, что Ленин, например, и кое-кто из других лидеров, идут по пути соглашения и уступок.

Выступив под флагом уничтожения и подавления буржуазии и интеллигенции, разрушив весь механизм производства и обмена, они в настоящее время стремятся войти в соглашение и торгово-промышленные сношения с представителями иностранной буржуазии и в творческих своих начинаниях предполагают опереться на таковую. И это после того, когда вся российская интеллигенция и буржуазия были объявлены врагами народа и как таковые насиловались, истреблялись и уничтожались, так как никакие соглашения с ними были невозможны.

Правда, в настоящее время большевики в России идут уже по пути соглашения и с российской буржуазией и идут на большие уступки. Одной только уступки пока большевики делать не хотят, — это они не соглашаются на созыв Учред. Собрания, за каковое ведётся в настоящее время с ними борьба всеми, кому дороги интересы народа, и кто видит счастье и спасение России и её народов в свободном изъявлении Воли Народа, через свободно избранное Учредительное Собрание. Таким образом, большевики боятся Воли Народа и хотят ему навязать свою собственную.

Вспомним, что начало своего вступления во власть они ознаменовали громким и торжественным отказом платить долги России. И что же, теперь, видя своё крушение, они громко, так же громко, как прежде отказывались, теперь заявляют: «Мы будем платить по всем старым долговым обязательствам — только признайте нас правительством России».

Дальше в цинизме идти нельзя, и такой шаг мог быть им подсказан только полной растерянностью перед неминуемым крушением.

Каковы же в окончательном итоге основные причины крушения советско-большевистского эксперимента?

Отвечая кратко на этот вопрос, я, конечно, буду иметь в виду только тех большевиков, которые искренне верили, что они призваны творить новую жизнь и осчастливить трудовые массы, а не о тех, которые примазались к ним и заняты были с самого начала только своими личными интересами, основанными на принципе «Рви, что можно!»

Мне думается, что самая основная причина неудачи заключается в том, что большевики в своём понимании социализма упростили его до крайности и ввели вопрос только и исключительно в плоскость экономики, забыв, что жизнь сложна и не может уложиться только в рамки экономических отношений, забыв, что «не о хлебе едином жив бывает человек». Вся духовная, моральная сторона жизни были ими отброшена, как ненужная ветошка.

Затем, воспитанные только в понятии классовой борьбы, привыкнув к идее борьбы и только борьбы с целью разрушения старого, они упустили из виду, что борьба и разрушение в жизни не всё, что кроме разрушения старого надо ещё и творить. А для творческой работы нужна не классовая ненависть и разжигание её, а народная солидарность, взаимное сотрудничество и кооперация, нужно начало любви.

Посколько ненависть является орудием разрушения и для таковой цели, быть может, пользоваться ею иногда политически целесообразно, постолько творческим началом жизни является любовь, и те, кто вытравил из себя это чувство, не может претендовать на роль творцов новой жизни, как бы искренно они не верили в свою творческую миссию. И это отсутствие творческого начала любви в рядах действующих большевиков является основной причиной краха их затеи.

Кроме того, проведя всю свою жизнь в атмосфере классовой борьбы, они за деревьями проглядели лес, они за классом проглядели весь народ, и стремясь воссоздавать жизнь, они апеллировали только к классу, но не ко всему народу с его многогранными и многообразными интересами. К несчастью, к тому же, тот класс, к которому они апеллировали, вообще в мире составляет меньшинство, а в России исключительно маленькое, да и это меньшинство не было сознательно всё на стороне большевиков.

Вот почему большевики так отмахиваются и открещиваются от самой идеи Учредительного Собрания. Эта идея находится в прямом противоречии их стремлению насильственно навязать волю меньшинства всему народу. Но как бы ни хороши были мотивы и желания тех, кто хочет навязать непременно свою волю всему народу, это в настоящее время невозможно, ибо даже и в России имеется сознание, что народ должен быть сам кузнецом своего счастья, и что как бы ни были хороши стремления того меньшинства, которое хочет навязать ему свою волю, народ не захочет ему подчиниться и будет бороться за право управлять своими судьбами.

Нельзя насиловать воли народа, и это должны были бы понять большевики.

Они этого не поняли, и в этом главнейшая причина их крушения.

Нью-Йорк, 8 мая 1919 г.

Примечания

1. Заключительное слово по докладу Совета Народных Комиссаров на третьем Всероссийском Съезде Советов. Прим. ред.
2. нем. Leipziger Volkszeitung — Лейпцигская народная газета. Важное издание рабочего движения, основано в 1894 г. Прим. ред.
3. нем. Vorwärts — «Вперёд». Центральный печатный орган германской социал-демократии с 1876 г. Прим. ред.