146, 167, 164, 168 и 176) передано, между прочимъ, нѣсколько подробностей объ отношеніяхъ Пушкина къ Аннѣ Петровнѣ Кернъ. Печатая нынѣ разсказъ г-жи Марковой-Виноградской (Кернъ), мы не дозволили себѣ смягчить тотъ порывистый, полный неостывшаго увлеченія тонъ, которымъ звучитъ весь разсказъ; уже самъ по себѣ, помимо нѣкоторыхъ, хотя и мелкихъ, но небезъинтересныхъ подробностей для обрисовки русскаго общества двадцатыхъ годовъ, самый этотъ тонъ разсказа нынѣ преклонныхъ лѣтъ представительницы тогдашняго общества весьма характеристиченъ.
Приѣхавъ въ Петербургъ, по смерти Екатерины, императоръ Павелъ тотчасъ же вытребовалъ къ себѣ изъ Гатчины полковника Аракчеева. Аракчеевъ, получивъ приказаніе, немедленно прискакалъ въ Петербургъ, какъ былъ, въ одномъ мундирѣ, не взявши съ собою рѣшительно никакихъ вещей и даже теплой одежды. При Екатеринѣ, офицеры Гатчинскаго отряда никогда не допускались въ Зимній дворецъ, и потому, не зная расположенія комнатъ, Аракчеевъ насилу отыскалъ императора. Павелъ принялъ его очень милостиво, тотчасъ же произвелъ въ генералы и назначилъ комендантомъ; наслѣдникъ же престола, Александръ Павловичъ, назначенъ Петербургскимъ военнымъ генералъ-губернаторомъ. Павелъ поставилъ ихъ рядомъ, соединилъ ихъ руки и сказалъ: «Будьте друзьями и помогайте мнѣ». Съ этого момента началась дружба Аракчеева съ будущимъ императоромъ. Не имѣя при себѣ даже перемѣны бѣлья, Аракчеевъ на слѣдующій день обратился къ своему новому другу и объяснилъ ему неудобство своего положенія. Александръ прислалъ ему собственную рубашку, которую Аракчеевъ сохранилъ во всю свою жизнь, и чрезъ 38 лѣтъ былъ въ ней похороненъ, согласно его завѣщанію. По смерти Александра I она лежала на столѣ въ бывшемъ кабинетѣ императора, въ грузинскомъ домѣ графа Аракчеева, въ сафьянномъ футлярѣ, и золотая тисненая надпись сообщала о днѣ, въ который она была подарена графу, и завѣщаніе Аракчеева: быть въ ней похороненнымъ.
