въ тропическую ночь. По временамъ, сквозь извивающуюся неправильнымъ зигзагомъ струю огня, неясно различались люди, бѣгающіе взадъ и впередъ, лошади, скотъ, телѣги, несущіяся по равнинѣ, и больше всего адскій трескъ пѣхотнаго огня и оглушительный грохотъ болѣе чѣмъ ста орудій. Тамъ произошло слѣдующее.
Ночью Османъ-паша покинулъ всѣ свои позиціи отъ Гривицы до Зеленыхъ горъ и сосредоточилъ значительнѣйшую часть своей арміи за Видомъ, чрезъ который онъ перешелъ по двумъ мостамъ, по одному старому и другому новому, только что построенному. Онъ взялъ съ собой часть артиллеріи, до трехъ батарей, и обозъ въ пятьсотъ или шестьсотъ телѣгъ, запряженныхъ волами. Онъ успѣлъ переправить на разсвѣтѣ свою армію, артиллерію и часть обоза. Говорятъ, что то обстоятельство, что онъ выступилъ съ такимъ большимъ обозомъ, служитъ доказательствомъ, что онъ ошибся на счетъ численности русскихъ войскъ и считалъ русскую линію, благодаря отсутствію генерала Гурко, очень слабою на Софійской дорогѣ, и думалъ, что другой путь по Виду вполнѣ открытъ. Но можно также думать, что обозъ былъ взятъ для того, чтобы употребить его съ спеціальною цѣлью въ битвѣ. Въ самомъ дѣлѣ, первое, что увидѣли съ разсвѣтомъ, была линія телѣгъ, придвигающаяся къ намъ сплошнымъ рядомъ по равнинѣ. Ровная, открытая мѣстность представляла всѣ удобства для такого маневра. Турки находились позади телѣгъ, которыя, будучи наполнены багажемъ и всякими другими предметами, доставляли очень хорошую защиту отъ пуль.
Атака была направлена противъ позицій, занятыхъ гренадерами, къ сѣверу отъ софійской дороги, линіи которыхъ тянулись отъ дороги до пункта, противоположнаго Опанецу, гдѣ они соединялись чрезъ Сусурла съ румынами по кривой линіи. Говорятъ, что нападеніе было сдѣлано съ двадцатью тысячами человѣкъ, при чемъ атака велась весьма энергично. Турки, сколько было возможно, шли подъ прикрытіемъ своихъ телѣгъ, а наши войска въ то время изливали на нихъ страшный огонь изъ своихъ берданокъ, едва ли менѣе опасныхъ, чѣмъ ружья Пибоди и начали дѣйствовать по передней линіи гранатами и шрапнелью. Вѣроятно, замѣтивъ, что прикрытіе начинаетъ становиться недостаточнымъ, вслѣдствіе того, что скотъ валился убитымъ или разбѣгался отъ испуга, турки бросились съ криками на линію траншей, занятыхъ Сибирскимъ полкомъ, и влетѣли въ батарею. Сибирскій полкъ сильно пострадалъ. Турки прорвали первое кольцо, задерживавшее ихъ. Еслибъ они пошли впередъ, они нашли бы еще два кольца; но они не успѣли двинуться впередъ. Русскіе почти тотчасъ же оправились. Генералъ Струковъ двинулъ первую гренадерскую бригаду, которая,
в тропическую ночь. По временам сквозь извивающуюся неправильным зигзагом струю огня неясно различались люди, бегающие взад и вперед, лошади, скот, телеги, несущиеся по равнине, и больше всего адский треск пехотного огня и оглушительный грохот более чем ста орудий. Там произошло следующее.
Ночью Осман-паша покинул все свои позиции от Гривицы до Зелёных гор и сосредоточил значительнейшую часть своей армии за Видом, чрез который он перешел по двум мостам, по одному старому и другому новому, только что построенному. Он взял с собой часть артиллерии, до трех батарей и обоз в пятьсот или шестьсот телег, запряженных волами. Он успел переправить на рассвете свою армию, артиллерию и часть обоза. Говорят, что то обстоятельство, что он выступил с таким большим обозом, служит доказательством, что он ошибся насчет численности русских войск и считал русскую линию, благодаря отсутствию генерала Гурко, очень слабою на Софийской дороге и думал, что другой путь по Виду вполне открыт. Но можно также думать, что обоз был взят для того, чтобы употребить его с специальною целью в битве. В самом деле, первое, что увидели с рассветом, была линия телег, придвигающаяся к нам сплошным рядом по равнине. Ровная, открытая местность представляла все удобства для такого маневра. Турки находились позади телег, которые, будучи наполнены багажом и всякими другими предметами, доставляли очень хорошую защиту от пуль.
Атака была направлена против позиций, занятых гренадерами, к северу от софийской дороги, линии которых тянулись от дороги до пункта, противоположного Опанецу, где они соединялись чрез Сусурла с румынами по кривой линии. Говорят, что нападение было сделано с двадцатью тысячами человек, причем атака велась весьма энергично. Турки, сколько было возможно, шли под прикрытием своих телег, а наши войска в то время изливали на них страшный огонь из своих берданок, едва ли менее опасных, чем ружья Пибоди, и начали действовать по передней линии гранатами и шрапнелью. Вероятно, заметив, что прикрытие начинает становиться недостаточным, вследствие того что скот валился убитым или разбегался от испуга, турки бросились с криками на линию траншей, занятых Сибирским полком, и влетели в батарею. Сибирский полк сильно пострадал. Турки прорвали первое кольцо, задерживавшее их. Если б они пошли вперед, они нашли бы еще два кольца; но они не успели двинуться вперед. Русские почти тотчас же оправились. Генерал Струков двинул первую гренадерскую бригаду, которая
