Въ самый день переправы никто не зналъ, гдѣ и когда начнется переходъ; войска передвигались съ одного мѣста въ другое, но значеніе этихъ передвиженій было для всѣхъ глубокою тайной. Одинъ изъ корреспондентовъ разсказываетъ, что движенія разныхъ частей войскъ были до того скрыты, что постоянно слышались такого рода вопросы:
— Не знаете-ли, гдѣ такой-то полкъ стоитъ?
— Стоялъ онъ тамъ-то; но гдѣ теперь находится — незнаемъ.
— Гдѣ-же я могу найти?
— Спросите въ полевомъ штабѣ главной квартиры.
— А гдѣ главная квартира?
— Никому неизвѣстно.
Но, не смотря на это, войска двигались по заранѣе обдуманному плану, извѣстному лишь главнокомандующему и приближеннымъ къ нему лицамъ.
Какъ извѣстно, переправа состоялась въ ночь съ 14 на 15 іюня, около трехъ часовъ ночи. У Дуная, на мѣстѣ переправы, были раставлены 48 орудій; нѣсколько лѣвѣе этого мѣста, возлѣ рощи, стояли понтоны съ развивающимися флагами, для означенія нумеровъ понтонныхъ баталіоновъ и ихъ парковъ. Первый эшелонъ состоялъ изъ 70 понтоновъ по 28—40 человѣкъ на каждомъ, и изъ одного понтона, на которомъ находились два горныхъ орудія. Первыми двинулись въ путь волынцы 14 пѣхотной дивизіи, которою командовалъ Драгомировъ. Вмѣстѣ съ волынцами, въ первомъ эшелонѣ двинулась также рота подъ командою Озерова. Почти половина Дуная была проплыта храбрецами безъ выстрѣла; но вдругъ, съ востока дунулъ свѣжій вѣтеръ, горизонтъ забѣлѣлъ и непріятель увидалъ плывущіе понтоны. Изъ Систова послышался первый выстрѣлъ и канонада загудѣла; въ то же время съ берега начался убійственный батальонный огонь. Одно ядро ударило въ понтонъ съ 2 орудіями, потопило его, а вмѣстѣ съ нимъ утонули два артиллерійскихъ офицера, одинъ понтонеръ и артиллерійская прислуга. Подъѣзжавшихъ къ берегу храбрецовъ встрѣтилъ страшный ружейный огонь, направленный на нихъ почти въ упоръ. Вслѣдствіе этого, на иныхъ понтонахъ почти всѣ солдаты были перебиты и оставалось не болѣе 5 человѣкъ; но былъ и такой понтонъ, на которомъ оставался одинъ рулевой и тотъ съ прострѣленной рукой. Говорятъ, что этого несчастнаго занесло далеко внизъ по Дунаю, гдѣ онъ высадился, благополучно пробрался черезъ непріятельскую цѣпь и присоединился къ своимъ, послѣ того, какъ они работали штыками, чтобы очистить мѣсто для прибывающихъ свѣжихъ силъ. Страшный огонь, которымъ непріятель встрѣтилъ наши войска, не поколебалъ ихъ храбрости. Не до-
В самый день переправы никто не знал, где и когда начнется переход; войска передвигались с одного места в другое, но значение этих передвижений было для всех глубокою тайной. Один из корреспондентов рассказывает, что движения разных частей войск были до того скрыты, что постоянно слышались такого рода вопросы:
— Не знаете ли, где такой-то полк стоит?
— Стоял он там-то; но где теперь находится, не знаем.
— Где же я могу найти?
— Спросите в полевом штабе главной квартиры.
— А где главная квартира?
— Никому не известно.
Но, несмотря на это, войска двигались по заранее обдуманному плану, известному лишь главнокомандующему и приближенным к нему лицам.
Как известно, переправа состоялась в ночь с 14-го на 15 июня, около трех часов ночи. У Дуная, на месте переправы, были расставлены сорок восемь орудий; несколько левее этого места, возле рощи, стояли понтоны с развевающимися флагами, для означения нумеров понтонных батальонов и их парков. Первый эшелон состоял из семидесяти понтонов по двадцать восемь — сорок человек на каждом и из одного понтона, на котором находились два горных орудия. Первыми двинулись в путь волынцы 14-ой пехотной дивизии, которою командовал Драгомиров. Вместе с волынцами в первом эшелоне двинулась также рота под командою Озерова. Почти половина Дуная была проплыта храбрецами без выстрела; но вдруг с востока дунул свежий ветер, горизонт забелел и неприятель увидал плывущие понтоны. Из Систова послышался первый выстрел и канонада загудела; в то же время с берега начался убийственный батальонный огонь. Одно ядро ударило в понтон с двумя орудиями, потопило его, а вместе с ним утонули два артиллерийских офицера, один понтонер и артиллерийская прислуга. Подъезжавших к берегу храбрецов встретил страшный ружейный огонь, направленный на них почти в упор. Вследствие этого на иных понтонах почти все солдаты были перебиты и оставалось не более пяти человек; но был и такой понтон, на котором оставался один рулевой и тот с простреленной рукой. Говорят, что этого несчастного занесло далеко вниз по Дунаю, где он высадился, благополучно пробрался через неприятельскую цепь и присоединился к своим, после того как они работали штыками, чтобы очистить место для прибывающих свежих сил. Страшный огонь, которым неприятель встретил наши войска, не поколебал их храбрости. Не до-
