— Готово дядя!
— То-то, пли!
Залпъ изъ шестидесяти пяти ружей сдѣланъ и 65 турокъ свалились на мѣстѣ.
Не герои-ли это, водимые истиннымъ героемъ?
При атакѣ редута генералъ Скобелевъ лишился 2,000 человѣкъ. Въ послѣ обѣденной схваткѣ, при отстаивании редута, у него выбыло изъ строя новыхъ 3,000 человѣкъ, между тѣмъ какъ батальоны рѣдѣли и сокращались будто-бы по волшебству. Отъ одного батальона стрѣлковъ осталось, напримѣръ, всего 160 человѣкъ. Изъ роты въ 150 человѣкъ убыло 110. Убита и ранена была громадная пропорція высшихъ чиновъ. Изъ полковыхъ командировъ уцѣлѣлъ всего одинъ; по батальонамъ едва оставались одни высшіе чины. Изъ штабъ-офицеровъ убито двое; генералъ Добровольскій, начальникъ стрѣлковаго батальона, убитъ. Одинъ изъ офицеровъ былъ разнесенъ на части при взрывѣ заряднаго ящика. Капитанъ Куропаткинъ, начальникъ штаба, стоявшій по близости, былъ тяжело контуженъ, не говоря уже о томъ, что ему обожгло всѣ волосы. Нисколько не смутясь этимъ ужаснымъ случаемъ, Куропаткинъ въ то-же самое мгновеніе скомандовалъ:
— Первое — пли!
Одинъ генералъ Скобелевъ остался невредимъ; его хранили точно чары какія. По три, по четыре раза въ день онъ обходилъ редуты, ободряя солдатъ и говоря имъ, что помощь близка, что Плевна вотъ-вотъ сдастся, что побѣда не замедлитъ увѣнчать ихъ усилія; что этотъ послѣдній рѣшительный ударъ они обязаны понести еще за свою родину, за доблесть и славу русскаго оружія. Его повсюду привѣтствовали радостнымъ кликомъ, не смотря на то, что прежніе полки состояли всего изъ какой-нибудь сотни людей! Вновь и вновь онъ посылалъ за подкрѣпленіями, вновь и вновь увѣдомлялъ Главнокомандующаго, что долѣе держаться нѣтъ силъ. Наступилъ ужъ полдень, наступила ночь — а помощи не было.
— Еще полкъ, дайте, только одинъ полкъ свѣжій — и Плевна моя! — вырвалось восклицаніе изъ мощной груди Скобелева; но слова его не нашли отголоска нигдѣ и затерялись въ пространствѣ.
Генералъ Левицкій отказалъ ему въ поддержкѣ, по недостатку силъ. Генералъ Крыловъ, на собственный страхъ послалъ остатки полка, атаковавшего редутъ, и солдаты съ быстротой бросились впередъ, пробираясь чрезъ поле, покрытое маисомъ. Изъ 2,500 человѣкъ набралось едва тысяча человѣкъ, да и тѣ не способны были идти въ дѣло въ тотъ-же самый день; наконецъ, прибылъ и давно жданный полкъ. Генералъ Скобелевъ по-
— Готово дядя!
— То-то, пли!
Залп из шестидесяти пяти ружей сделан и шестьдесят пять турок свалились на месте.
Не герои ли это, водимые истинным героем?
При атаке редута генерал Скобелев лишился двух тысяч человек. В послеобеденной схватке, при отстаивании редута, у него выбыло из строя новых три тысячи человек, между тем как батальоны редели и сокращались будто бы по волшебству. От одного батальона стрелков осталось, например, всего сто шестьдесят человек. Из роты в сто пятьдесят человек убыло сто десять. Убита и ранена была громадная пропорция высших чинов. Из полковых командиров уцелел всего один; по батальонам едва оставались одни высшие чины. Из штаб-офицеров убито двое; генерал Добровольский, начальник стрелкового батальона, убит. Один из офицеров был разнесен на части при взрыве зарядного ящика. Капитан Куропаткин, начальник штаба, стоявший поблизости, был тяжело контужен, не говоря уже о том, что ему обожгло все волосы. Нисколько не смутясь этим ужасным случаем, Куропаткин в тоже самое мгновение скомандовал:
— Первое — пли!
Один генерал Скобелев остался невредим; его хранили точно чары какие. По три, по четыре раза в день он обходил редуты, ободряя солдат и говоря им, что помощь близка, что Плевна вот-вот сдастся, что победа не замедлит увенчать их усилия, что этот последний, решительный удар они обязаны понести еще за свою родину, за доблесть и славу русского оружия. Его повсюду приветствовали радостным кликом, несмотря на то что прежние полки состояли всего из какой-нибудь сотни людей! Вновь и вновь он посылал за подкреплениями, вновь и вновь уведомлял главнокомандующего, что долее держаться нет сил. Наступил уж полдень, наступила ночь, а помощи не было.
— Еще полк дайте, только один полк свежий — и Плевна моя! — вырвалось восклицание из мощной груди Скобелева; но слова его не нашли отголоска нигде и затерялись в пространстве.
Генерал Левицкий отказал ему в поддержке по недостатку сил. Генерал Крылов на собственный страх послал остатки полка, атаковавшего редут, и солдаты с быстротой бросились вперед, пробираясь чрез поле, покрытое маисом. Из двух тысяч пятисот человек набралось едва тысяча человек, да и те не способны были идти в дело в тот же самый день; наконец, прибыл и давно жданный полк. Генерал Скобелев по-
