что русскому народу становится или уже стало вполнѣ ясно, что ему не зачѣмъ подчиняться власти. Онъ отдавалъ власть правительству для того, чтобы оно не мѣшало ему жить христіанской жизнью, а теперь именно эта власть прямо съ двухъ сторонъ лишаетъ его этой возможности, и потому онъ вынужденъ, не можетъ не перестать повиноваться. Въ этомъ начинающаяся теперь великая русская революція.
Вслѣдствіи ли того, что большинство русскаго народа жило и живетъ земледѣльческой жизнью, въ которой легче осуществляется жизнь, согласная христіанскому ученію, или отъ того, что русскіе, начавъ читать Евангеліе на понятномъ языкѣ, на нѣсколько сотъ лѣтъ раньше другихъ народовъ и потому больше другихъ проникались его ученіемъ, среди русскаго народа, больше, чѣмъ среди какого-либо другого народа, было распространено не богословское христіанство, a христіанскій духъ братства, равенства, любви, смиренія, покорности волѣ Божьей. Какъ ни старалось правительство заслонить это христіанское мировоззрѣніе русского народа, православно-государственнымъ ученіемъ, христіанскій духъ живъ и продолжаетъ жить во всемъ сѣромъ русскомъ рабочемъ народѣ въ огромномъ болышинствѣ его. Поддержанію этого духа содѣйствовали и содѣйствуютъ подвижники-старцы въ монастыряхъ, странники строгой ЖИЗНИ, монахи и монашки православныхъ монастырей и въ особенности такъ называемые сектанты, почти всѣ горячо вѣрующіе въ христіанскую истину люди, несогласные съ существующимъ нехристіанскимъ устройствомъ жизни и отъискивающіе и устанавливающіе новые формы христіанской жизни.
Прежде бывшая насильственная власть правительства стала не только не нужна, но вредна для жизни общества. Какъ одновременно слабнетъ и распадается ненужная уже оболочка зерна и бухнетъ проростающее зерно, какъ при разросшейся живой изгороди становится ненужной, мѣшающей полусопрѣвшая, оберегавшая изгородь деревянная ограда, такъ и при той революціи, которая теперь должна совершиться въ Россіи, должны разрушиться государственныя насильническія учрежденія не силою, a неповиновеніемъ имъ вслѣдствіи ихъ ненужности.
И потому все то, что дѣлаютъ теперь, думая содействовать революціи, всѣ тѣ городскіе, не земледѣльческіе классы, которые, подражая европейской революціи, ходятъ съ знаменами по улицамъ, требуя разныхъ льготъ, собираются въ союзы, требуя правъ, учреждая и придумывая будущія формы правленія, не говоря уже о тѣхъ несчастныхъ, заблудшихъ людяхъ, которые
