воздуха въ вены собака, демонстрація на ней млечныхъ сосудовъ и длинный рядъ голубей съ булавочными проколами головного мозга (проколы производились ассистентомъ Глѣбова, Орловскимъ), которые раздавались намъ, съ тѣмъ чтобы мы описывали произведенныя операціей нарушенія локомоціи и чувствительности.
Фармакогнозію читалъ проф. Лясковскій и, вѣроятно, скучалъ на этомъ мало занимательномъ для него предметѣ (онъ, какъ извѣстно, учился за границей, въ Гиссенѣ у Либиха, и занимался у него провѣркой протеинной теоріи Мульдера), потому что прочелъ намъ съ демонстраціями полный курсъ качественнаго анализа.
Органическую химію читалъ Говортовскій.
Въ область медицины вводилъ насъ профессоръ патологической анатоміи Алексѣй Ивановичъ Полунинъ, читавшій на 2-мъ курсѣ разъ въ недѣлю очень маленькій курсъ общей патологіи и терапіи. Въ тѣ времена еще не существовало ни экспериментальной патологіи, родившейся въ Германіи изъ успѣховъ физіологіи, ни ученія о заразныхъ болѣзняхъ, поэтому распространяться на этихъ лекціяхъ было едва ли возможно. Какъ ученикъ Рокитанскаго, Алексѣй Ивановичъ былъ приверженецъ гуморальной патологіи, и лекціи его заключались въ сущности въ перечисленіи установленныхъ вѣнской школой общихъ методовъ лѣченія; въ разсужденія онъ вообще не любилъ пускаться.
У студентовъ медиковъ Алекс. Ив. считался едва ли не самымъ ученымъ изъ медицинскихъ профессоровъ; издавалъ, кажется, медицинскую газету, бывалъ чуть ли не на всѣхъ диспутахъ (которые велись тогда на латинскомъ языкѣ) оппонентомъ и слылъ вообще крайне трудолюбивымъ работникомъ. О степени его учености судить я не берусь; но не могу не замѣтить, что ему, какъ профессору патологической анатоміи, слѣдовало бы знать въ 1855—56 г. (когда мы были на 5-мъ курсѣ) о Вирховѣ и его целлюлярной патологіи, а между тѣмъ мы не слышали о нихъ ни слова и ни разу не видѣли въ его рукахъ микроскопа. Что же касается до трудолюбія Алекс. Ив., то я имѣлъ случай слышать похвалу ему въ этомъ направленіи отъ его товарища по университету, профессора дѣтскихъ болѣзней Николаева. Сей послѣдній былъ домашнимъ врачомъ въ домѣ Данилы Даниловича Шумахера и, разсказывая тамъ о своемъ студенчествѣ, упомянулъ между прочимъ, что онъ и Ал. Ив. были не только однокурсники, но даже учились вмѣстѣ. По его словамъ, ученіе давалось Ал. Ив. вообще туго, но онъ все превозмогъ настойчивымъ трудомъ и терпѣніемъ. Такъ, въ родахъ механизмъ прорѣзыванія головки при выходѣ изъ таза не давался ему недѣли двѣ, но въ концѣ-концовъ онъ все-
