царского величества ближней окольничей и оружейничей и намѣстникъ Ржевской Богданъ Матвѣевичь Хитрово съ товарыщи царского величества съ ратными людьми до ра(зоренья) вашего не допустилъ, и многіе нынѣ являются доброхоты гетману, а въ то время ..... на всякое ево разоренье и убойство. Запорожской посланецъ Мишка Стрынжа говорилъ со мною во всѣ люди, что ты, судья Германъ, связавъ гетмана, жива выдашъ имъ. И гетману было и полковникомъ и всей старшинѣ надобно милость великого государя нашего, его царского величества, знати и помнити и служити вѣрно и противъ неприятелей царского величества платити кровьми своими и головами, а не такъ, какъ нынѣ у васъ дѣетца, что вмѣсто милосердія великого государя нашего, его царского величества, злая содѣваете! Вамъ будетъ мститель всесильный и истинный Господь Богъ нашъ; блюдитеся праведнаго его наказанія, да не до конца погибнете; уже бо преддверіе клятвопреступленіе и погибели вашей оказалось: колко тысячь православныхъ христіянъ подъ Кіевымъ нынѣ погибло! Что воздадите отвѣтъ за нихъ въ день страшнаго суда Божія? Намъ же, православнымъ христіяномъ, не потреба о семъ радоватись, что братія наша, единовѣрныя православные христіяне .... погибли. Кое пріобрѣтеніе вамъ въ томъ ...., что народы христіянскіе малитись будутъ, а непріятели креста Христова бусурманы радоваться станутъ? Добро и красно быти православнымъ христіяномъ, единокупѣлнымъ братіямъ, вкупѣ жити мирно и безмятежно и имѣти надъ собою единого царя христіянского, великого государя нашего, помазанника Божія, по присягѣ и по обѣщанію своему.
И Немиричь и полковники ходили къ гетману, а пришодъ, говорили, что гетманъ велѣлъ тебя, царского величества дьяка, просить на обѣдъ. И діакъ Василей пошолъ къ гетману, и гетманъ встрѣтилъ въ шатровыхъ полахъ и, привитався, сѣли по мѣстомъ и ѣли съ гетманомъ вмѣстѣ. А за столомъ гетманъ пилъ чашу про многолѣтное здоровье великого государя царя и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, и государя царевича и великого князя Алексѣя Алексѣевича всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи. А въ розговорныхъ рѣчехъ гетманъ говорилъ: Хотѣлось де было великому государю, его царскому величеству, послужити до кончины живота своего, да не вѣдаю, за что ко мнѣ немилосердіе великого государя, его царского величества; перебѣсщики де сказываютъ, что царское величество велѣлъ ево, гетмана, и старшину побить; а Барабашъ сказываетъ, что царское величество велѣлъ ево послать въ Кіевъ для того, чтобъ царского величества боярину и воеводѣ Василью Борисовичю Шереметеву тѣмъ ево приманити къ своимъ рукамъ. И діакъ Василей говорилъ тѣжъ рѣчи, что говорилъ съ Немиричемъ и съ старшиною, которые писаны выше сего. А Барабашъ въ то время прикованъ былъ у шатровыхъ полъ къ пушкѣ. И гетманъ Барабаша разпрашивалъ: что дѣлаетца въ Бѣлѣгородѣ,и много ль при окольничемъ и воеводѣ при князѣ Григорьѣ Григорьевичѣ ратныхъ людей? И Барабашъ сказалъ, что ратныхъ людей богато, да въ (Бѣлѣ) де городѣ изготовлено сто тритцать (ваеводъ), которымъ быти въ городѣхъ Малые Росіи. И діакъ Василей говорилъ: то Барабашъ говорилъ на ссору; воеводъ ста тритцати человѣкъ въ Бѣлѣгородѣ нѣтъ и не бывало, а прислано въ Бѣлгородъ воеводъ десять человѣкъ, которымъ по договору твоему съ окольничимъ и оружейничимъ съ Богданомъ Матвѣевичемъ Хитрово съ товарыщи быти въ городѣхъ Малые Росіи. Да говорилъ дьякъ Василей Михайловъ, чтобъ онъ, гетманъ, отпустилъ ево къ великому государю, къ его царскому величеству, безъ задержанья. И гет-
