вновь пописались въ козаки и которые старые, и я, холопъ твой, договорясь съ полковникомъ, посылалъ сыскивать капитана Матвѣя Сипягина съ товарыщи; а полковникъ Иванъ Нечай наказнаго полковника посылалъ Корнѣя Дрань съ товарыщи, и новыхъ козаковъ, государь, и съ сосѣдьми и съ захребетниками, съ двѣстѣ человѣкъ выписали изъ козаковъ и били вмѣсто кнута батоги нещадно, и велѣли имъ жить по прежнему на своихъ жеребьяхъ въ пашенныхъ людехъ, а старыхъ козаковъ и сотниковъ, и есауловъ и атамановъ и рядовыхъ били ослопьемъ, что они вновь козаковъ писали и уѣздомъ владѣли безъ указу, и выслали вонъ, у которыхъ дворовъ нѣтъ, а у которыхъ, государь, дворы есть и живутъ во дворехъ по деревнямъ на волокахъ, а въ козакахъ служатъ давно, тѣхъ полковникъ говорилъ мнѣ, холопу твоему, что въ твоей, великого государя, грамотѣ къ нему не написано выбить козаковъ въ Могилевскомъ уѣздѣ: за что де ихъ разорить, которые служатъ и въ осадѣ сидѣли и на бояхъ бивались, и инымъ твои, великого государя, грамоты даны, а высылать изъ домовъ ихъ? А гетманъ Богданъ Хмельницкой и Выговской писали дважды къ нему, чтобъ одноконешно козаковъ ни откуды не выводйлъ; а Выговской которой листъ прислалъ къ нему за своею рукою, а въ листѣ написано: какъ де посолъ былъ у гетмана отъ тебя, великого государя, окольничей Ѳедоръ Васильевичь Бутурлинъ, и договаривался де, чтобъ изъ Лупалова козаковъ вывесть, и они де отговорились, что козаковъ выводить нельзя: война наступаетъ; и тотъ, государь, листъ у меня, и я, холопъ твой, съ полковникомъ Иваномъ велѣлъ старыхъ козаковъ переписати въ Могилевскомъ уѣздѣ для вѣдомости, чтобъ, гдѣ не указано быть, козацкихъ залогъ не посылать и въ козаки не приимать и не писати, быти имъ до указу твоего, великого государя царя и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, и жити смирно, налогъ и обидъ крестьяномъ не чинить и пашнею и пустыми волоками не владѣть; а будетъ станутъ жити не смирно и смуту чинить и въ козаки какими вымыслы писать и приимать, и тѣмъ, кто напишетъ и напишетца, чинить жестокое наказанье, а иныхъ вѣшать; а которые козаки возмутъ пустые волоки и ими станутъ владѣть, и тѣмъ быть по прежнему въ пашенныхъ людехъ и тягло всякое тянуть къ городу. И о томъ, великій государь царь и великій князь Алексѣй Михайловичь, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержецъ, вели мнѣ, холопу своему, свой государевъ указъ учинить.
Отписка озаглавлена: Списокъ съ Можайского списка. На оборотѣ: 1) адресъ, 2) помѣта: 166 г. сентября въ 20 день, Новые Чети съ подьячимъ съ Максимомъ Баташовымъ; 3) вверху: Списано и чтено.
13. — 1657, августа 27. Челобитная царю Алексѣю Михайловичу Чаусовскаго полковника Ивана Нечая съ жалобами на неистовства и притѣсненія Великороссійскихъ воеводъ.
Божіею милостію великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю[1], вашему царскому величеству Иванъ Нечай, вашего царьского величества полковникъ Войска Запорожского Чеусовскій, до лица земли низко челомъ бью.
До тыхъ временъ не хотячи высокого мѣстату (sic)[2] пресвѣтлого вашего царьского величества (касатися), але намъ великіе бо докучливые суть уразы и нажажанія, много терпливе поносилемъ, аже не могучи
