пами. А изъ постоялыхъ дворовъ несутся пьяныя пѣсни и дикіе крики. Люди хотятъ забыться, въ забытьи встрѣтить свой конецъ. Всему на свѣтѣ есть конецъ—конецъ и этой страницѣ, но на ней изображено еще другое тяжкое испытаніе Копенгагена—пожаръ.
Король Фредерикъ IV еще царствуетъ; волосы его посѣдѣли съ годами. Онъ смотритъ изъ окна дворца; на дворѣ бушуетъ вѣтеръ; стоитъ поздняя осень.
Въ маленькомъ домикѣ около западныхъ воротъ играетъ мячикомъ мальчуганъ. Мячикъ застрялъ на чердакѣ. Мальчуганъ беретъ зажженную сальную свѣчку и отправляется на чердакъ искать свой мячикъ. Въ домикѣ вспыхиваетъ пожаръ, горитъ и вся улица. Зарево разливается по небу. Пламя все растетъ! Пищи для огня довольно: сѣно, солома, сало, деготь, полѣницы дровъ, заготовленныхъ на зиму. Все объято пламенемъ. Плачъ, стоны, смятеніе. Старый король объѣзжаетъ городъ, утѣшаетъ, успокаиваетъ, отдаетъ приказанія. Взрываютъ цѣлые кварталы, чтобы остановить шествіе пламени. Но вотъ загорается сѣверная часть города, горятъ церкви: Святого Петра, Богоматери! Органъ играетъ въ послѣдній разъ: „Смилуйся надъ нами, Боже!“
Уцѣлѣли только „Круглая Башня“ да дворецъ; кругомъ же однѣ дымящіяся развалины. Но король Фредерикъ IV добръ къ народу и не оставляетъ его въ бѣдѣ; онъ утѣшаетъ и кормитъ бѣдняковъ, онъ другъ бездомныхъ!
Да будетъ благословенъ Фредерикъ IV!
— Взгляни теперь на эту страничку!
Взгляни на золоченую колесницу, окруженную слугами; впереди и сзади конвой вооруженныхъ всадниковъ. Она выѣзжаетъ изъ дворцовыхъ воротъ. Вокругъ дворца протянута желѣзная цѣпь, чтобы народъ не подходилъ къ дворцу слишкомъ близко. Люди не дворянскаго происхожденія обязаны переходить дворцовую площадь съ непокрытыми головами. Поэтому на ней рѣдко увидишь кого-нибудь; всѣ избѣгаютъ это мѣсто. Но вотъ, проходитъ одинъ, потупивъ взоръ и держа шляпу въ рукѣ. Это какъ-разъ тотъ, чье имя мы провозгласимъ громко: Людвигъ Гольбергъ.
Въ немъ геній споритъ съ остроуміемъ; но датскій театръ, дворецъ его славы, закрытъ теперь, словно пріютъ соблазна.
пами. А из постоялых дворов несутся пьяные песни и дикие крики. Люди хотят забыться, в забытьи встретить свой конец. Всему на свете есть конец — конец и этой странице, но на ней изображено ещё другое тяжкое испытание Копенгагена — пожар.
Король Фредерик IV ещё царствует; волосы его поседели с годами. Он смотрит из окна дворца; на дворе бушует ветер; стоит поздняя осень.
В маленьком домике около западных ворот играет мячиком мальчуган. Мячик застрял на чердаке. Мальчуган берёт зажжённую сальную свечку и отправляется на чердак искать свой мячик. В домике вспыхивает пожар, горит и вся улица. Зарево разливается по небу. Пламя всё растёт! Пищи для огня довольно: сено, солома, сало, деготь, поленицы дров, заготовленных на зиму. Всё объято пламенем. Плач, стоны, смятение. Старый король объезжает город, утешает, успокаивает, отдаёт приказания. Взрывают целые кварталы, чтобы остановить шествие пламени. Но вот загорается северная часть города, горят церкви: Святого Петра, Богоматери! Орган играет в последний раз: «Смилуйся над нами, Боже!»
Уцелели только «Круглая Башня» да дворец; кругом же одни дымящиеся развалины. Но король Фредерик IV добр к народу и не оставляет его в беде; он утешает и кормит бедняков, он друг бездомных!
Да будет благословен Фредерик IV!
— Взгляни теперь на эту страничку!
Взгляни на золочёную колесницу, окружённую слугами; впереди и сзади конвой вооружённых всадников. Она выезжает из дворцовых ворот. Вокруг дворца протянута железная цепь, чтобы народ не подходил к дворцу слишком близко. Люди не дворянского происхождения обязаны переходить дворцовую площадь с непокрытыми головами. Поэтому на ней редко увидишь кого-нибудь; все избегают это место. Но вот, проходит один, потупив взор и держа шляпу в руке. Это как раз тот, чьё имя мы провозгласим громко: Людвиг Гольберг.
В нём гений спорит с остроумием; но датский театр, дворец его славы, закрыт теперь, словно приют соблазна.
