Я помню ночь, какъ черную наяду,
Въ моряхъ подъ знакомъ Южнаго Креста.
Я плылъ на югъ. Могучихъ волнъ громаду
Взрывали злобно лопасти винта,
И встрѣчныя суда, очей отраду,
Брала почти мгновенно темнота.
О, какъ я ихъ жалѣлъ! Какъ было странно
Мнѣ думать, что они идутъ назадъ
И не открыли бухты необманной,
Что донъ Жуанъ не встрѣтилъ донны Анны,
Что горъ алмазныхъ не нашелъ Синдбадъ
И Вѣчный Жидъ несчастнѣй во сто кратъ!
Но проходили мѣсяцы; обратно
Я плылъ и увозилъ клыки слоновъ,
Картины абиссинскихъ мастеровъ,
Мѣха пантеръ, — мнѣ нравились ихъ пятна, —
И то, что прежде было непонятно —
Презрѣнье къ міру и усталость сновъ.
Я молодъ былъ, былъ жаденъ и увѣренъ,
Но Духъ Земли молчалъ, высокомѣренъ,
И умерли слѣпящія мечты,
Какъ умираютъ птицы и цвѣты.
Теперь мой голосъ медленъ и размѣренъ,
Я знаю, жизнь не удалась… И ты,
- ↑ Печатаемыя здѣсь стихотворенія принадлежатъ поэтамъ, объединеннымъ тѣми идеями, которыя были изложены въ статьяхъ Н. Гумилева и С. Городецкаго, въ январьской книжкѣ ‚Аполлона‘, и могутъ до нѣкоторой степени служить илюстраціей къ высказаннымъ въ этихъ статьяхъ теоретическимъ соображеніямъ.Ред.
