Блуждаетъ, вздыхая и плача,
У сонныхъ растрепанныхъ ивъ, —
Пока не плеснется на дачу
Кровавый восхода разливъ.
И вновь на потухшей терасѣ
Сидитъ молчаливо-грустна,
Какъ сонъ, что ушелъ во-свояси,
Но высосалъ душу до дна.
Какъ быстро высыхаютъ крыши!
Гдѣ буря? Солнце припекло.
Градиной вихрь на церкви вышибъ —
Подъ самымъ куполомъ — стекло.
Какъ будто выхватилъ проворно
Остроконечную звѣзду —
Метавшiй ледяныя зерна,
Гудѣвшiй въ небѣ на-лету.
Овсы — лохматы и корявы,
А оржаныя-то поля:
Здѣсь пересѣчены суставы,
Колѣнцы каждаго стебля.
Христосъ! Я знаю, ты изъ храма
Сурово смотришь на Илью:
Какъ смѣлъ пустить онъ градомъ въ раму
И тронуть скинiю твою!
Но мнѣ — прости меня, я боленъ,
Я богохульствую, я лгу —
Твоя раздробленная голень
На каждомъ чудится шагу!
