Названіе тайной мечты—Перемѣна,
Не видно ея никому,
Въ нѣмой сокровенности—дѣйственно-страшная сила,
Но Морю и Небу значеніе пѣны въ то время невѣдомо было.
Богъ видитъ Кого-то, и лодку направилъ къ нему.
Невѣдомый смотритъ изъ пѣны, какъ будто-бы что запримѣтилъ.
«Ты кто?» вопрошаетъ Господь.
Причудливо этотъ безвѣстный отвѣтилъ:—
«Есть Плоть, надлежащая Духу, и Духъ, устремившійся въ Плоть!
Кто я, разскажу. Но начально
Возьми меня въ лодку свою».
Богъ молвилъ: «Иди». И протяжно затѣмъ, и печально,
Какъ будто бы издали голосъ раздался вступившаго съ Богомъ въ ладью.
«Я Дьяволъ». И молча тѣ двое поплыли,
Въ своей изначальной столь разнствуя силѣ.
Весло, разрѣзая, дробило струю.
Тѣ двое, тѣ двое.
Кругомъ—только Небо да Море, лишь Море да Небо нѣмое.
И Дьяволъ сказалъ: «Хорошо, если-бъ твердая встала Земля,
Чтобъ было намъ гдѣ отдохнуть». И, весломъ шевеля,
Богъ вымолвилъ. «Будетъ. На дно опустись ты морское,
Пригоршню песку набери тамъ во имя мое,
Сюда принеси, это будетъ Земля, Бытіе».
Такъ сказалъ и умолкъ въ совершенномъ покоѣ.
А Дьяволъ спустился до дна,
И въ Морѣ глубокомъ,
Сверкнувши въ низинахъ тревожныхъ возжаждавшимъ окомъ,
Двѣ горсти песку онъ собралъ, но во имя свое, Сатана.
Онъ выплылъ, ликуя, играя,
Взглянулъ—ни песчинки въ рукѣ,
Взглянулъ, подивился,—сводъ Неба предъ этимъ сіялъ и синѣлъ вдалекѣ,
Теперь—отодвинулась вдвое и втрое надъ нимъ высота голубая.
Онъ снова къ низинамъ нырнулъ,
Впервые на Морѣ былъ бѣшеный гулъ,
И Небо содвинулось, дальше еще отступая,
Какъ будто хотѣло сокрыться въ бездонностяхъ, прочь.
Приблизилась первая Ночь.
Вотъ Дьяволъ опять показался. Шумнѣй онъ дышалъ и свободнѣй,
Въ рукѣ золотилися зерна песку,
Изъ бездны взнесенныя въ высь, во имя десницы Господней.
Изъ каждой песчинки—Земли создалось по куску.
И было Земли ровно столько, какъ нужно,
Чтобъ рядомъ улечься обоимъ имъ дружно.
Легли.
Къ Востоку одинъ, и на Западъ другой.
Несчетныя звѣзды возникли вдали,
Надъ бездной морской,
Жемчужно.
Былъ страненъ, нежданенъ во влажностяхъ гулъ.
Богъ спалъ, но не Дьяволъ. Богъ крѣпко заснулъ,
И сталъ его Темный толкать потихоньку,
Толкать полегоньку,
Чтобъ въ Море упалъ онъ, чтобъ въ Безднѣ Господь потонулъ.
Толкнетъ,—а земля на Востокѣ все шире,
На Западъ толкнетъ—удлинилась Земля,
На Югъ и на Сѣверъ—мелькнули поля,
Все ярче созвѣздья въ раздвинутомъ Мірѣ,