Я иду. Спотыкаясь и падая ницъ,
Я иду.
Я не знаю, достигну ль до тайныхъ границъ,
Или въ знойную пыль упаду,
Иль уйду, соблазненный, какъ первый въ раю.
Въ говорящій и манящій садъ,
Но одно — навсегда, но одно — сознаю:
Не итти мнѣ назадъ!
Зной горитъ, и губы сухи,
Дали строятъ свой миражъ,
Манятъ тѣни, манятъ духи,
Шепчутъ дьяволы: «ты — нашъ!»
Были сонмы поколѣній,
За толпой въ вѣкахъ толпа.
Ты — въ неистовствѣ явленій,
Какъ въ пучинѣ водъ щепа.
Краткій срокъ ты въ безднахъ дышишь
Отцвѣтаешь, чуть возникъ.
Я иду. Спотыкаясь и падая ниц,
Я иду.
Я не знаю, достигну ль до тайных границ,
Или в знойную пыль упаду,
Иль уйду, соблазненный, как первый в раю.
В говорящий и манящий сад,
Но одно — навсегда, но одно — сознаю:
Не идти мне назад!
Зной горит, и губы сухи,
Дали строят свой мираж,
Манят тени, манят духи,
Шепчут дьяволы: «ты — наш!»
Были сонмы поколений,
За толпой в веках толпа.
Ты — в неистовстве явлений,
Как в пучине вод щепа.
Краткий срок ты в безднах дышишь
Отцветаешь, чуть возник.
