ихъ смѣшеніе съ чужеземцами представляли какъ разъ тѣ условія, которыми облегчалось распаденіе прежнихъ союзовъ, основанныхъ на узахъ родства. Варварамъ,—т. е. тѣмъ племенамъ, которыхъ римляне называли „варварами“, и которыхъ, слѣдуя классификаціи Моргана, я буду называть тѣмъ же именемъ, въ отличіе отъ первобытныхъ племенъ, или „дикарей“,—предстояло, такимъ образомъ, одно изъ двухъ: либо дать своимъ родамъ разбиться на слабо-связанныя между собою группы семействъ, изъ которыхъ наиболѣе богатыя семьи (въ особенности тѣ, у которыхъ богатство соединялось съ функціями жреца, или съ военной славой) захватили бы власть надъ остальными; или же—отыскать какую-нибудь новую форму общественнаго строя, основаннаго на какомъ-нибудь новомъ началѣ.
Многія племена были не въ силахъ сопротивляться раздробленію: они разсѣялись и были потеряны для исторіи. Но болѣе энергичныя племена не распались: они вышли изъ испытанія, выработавши новый общественный строй,—деревенскую общину,—которая и продолжала объединять ихъ въ теченіе слѣдующихъ пятнадцати или даже болѣе вѣковъ. У нихъ выработалось представленіе объ общей территоріи земли, пріобрѣтенной ими и защищаемой ихъ общими усиліями, и это представленіе заступило мѣсто угасавшаго уже представленія объ общемъ происхожденіи. Ихъ боги постепенно потеряли свой характеръ предковъ и получили новый—мѣстный, территоріальный характеръ. Они становились божествами или впослѣдствіи святыми данной мѣстности; „Земля“ отождествлялась съ ея обитателями. Вмѣсто прежнихъ союзовъ по крови выростали земельные союзы, и этотъ новый строй, очевидно, представлялъ много удобствъ при данныхъ условіяхъ. Онъ признавалъ независимость семьи и даже усиливалъ эту независимость, такъ какъ деревенская община отказывалась отъ всякихъ правъ на вмѣшательство въ то, что происходило внутри самой семьи; онъ давалъ также гораздо больше свободы личной иниціативѣ; онъ не былъ по существу враждебенъ союзамъ между людьми различнаго происхожденія, а между тѣмъ онъ поддерживалъ необходимую связь въ дѣйствіяхъ и въ мысляхъ общинниковъ; и, наконецъ, онъ былъ достаточно-силенъ, чтобы противостоять власто-
их смешение с чужеземцами представляли как раз те условия, которыми облегчалось распадение прежних союзов, основанных на узах родства. Варварам, — т. е. тем племенам, которых римляне называли «варварами», и которых, следуя классификации Моргана, я буду называть тем же именем, в отличие от первобытных племён, или «дикарей», — предстояло, таким образом, одно из двух: либо дать своим родам разбиться на слабо связанные между собою группы семейств, из которых наиболее богатые семьи (в особенности те, у которых богатство соединялось с функциями жреца, или с военной славой) захватили бы власть над остальными; или же — отыскать какую-нибудь новую форму общественного строя, основанного на каком-нибудь новом начале.
Многие племена были не в силах сопротивляться раздроблению: они рассеялись и были потеряны для истории. Но более энергичные племена не распались: они вышли из испытания, выработавши новый общественный строй, — деревенскую общину, — которая и продолжала объединять их в течение следующих пятнадцати или даже более веков. У них выработалось представление об общей территории земли, приобретённой ими и защищаемой их общими усилиями, и это представление заступило место угасавшего уже представления об общем происхождении. Их боги постепенно потеряли свой характер предков и получили новый — местный, территориальный характер. Они становились божествами или впоследствии святыми данной местности; «Земля» отождествлялась с её обитателями. Вместо прежних союзов по крови вырастали земельные союзы, и этот новый строй, очевидно, представлял много удобств при данных условиях. Он признавал независимость семьи и даже усиливал эту независимость, так как деревенская община отказывалась от всяких прав на вмешательство в то, что происходило внутри самой семьи; он давал также гораздо больше свободы личной инициативе; он не был по существу враждебен союзам между людьми различного происхождения, а между тем он поддерживал необходимую связь в действиях и в мыслях общинников; и, наконец, он был достаточно силён, чтобы противостоять власто-
