помощи, которыя развились въ человѣчествѣ, благодаря созидательному генію дикихъ и полудикихъ массъ, въ теченіе самаго ранняго періода родового быта, и еще болѣе того впослѣдствіи — въ теченіе слѣдующаго періода деревенской общины, а также громадное вліяніе, которое эти раннія учрежденія оказали на дальнѣйшее развитіе человѣчества, вплоть до настоящаго времени, побудили меня распространить область моихъ изысканій и на болѣе позднія, историческія времена; въ особенности я остановился на наиболѣе интересномъ періодѣ — средневѣковыхъ свободныхъ городовъ-республикъ, которыхъ повсемѣстность и вліяніе на современную нашу цивилизацію до сихъ поръ еще недостаточно оцѣнены. Наконецъ, я попытался также указать вкратцѣ на громадную важность, которую привычки взаимной поддержки, унаслѣдованныя человѣчествомъ за чрезвычайно долгій періодъ его развитія, играютъ даже теперь, въ нашемъ современномъ обществѣ, хотя объ немъ думаютъ и говорятъ, что оно покоится на принципѣ: „Каждый для себя, и Государство для всѣхъ,“ — принципъ, которому человѣческія общества никогда не слѣдовали вполнѣ, и который никогда не будетъ приведенъ въ осуществленіе.
Мнѣ возразятъ, можетъ быть, что въ настоящей книгѣ, какъ люди, такъ и животныя изображены съ черезчуръ благопріятной точки зрѣнія: что ихъ общежительныя качества черезчуръ выдвинуты впередъ, въ то время какъ ихъ противо-общественныя наклонности и инстинкты самоутвержденія едва отмѣчены. Но это, однако, было неизбѣжно. За послѣднее время мы столько наслышались о „суровой, безжалостной борьбѣ за жизнь,“ которая яко-бы ведется каждымъ животнымъ противъ всѣхъ остальныхъ, каждымъ „дикаремъ“ противъ всѣхъ остальныхъ „дикарей“, и каждымъ цивилизованнымъ человѣкомъ противъ всѣхъ его согражданъ, — при чемъ подобныя утвержденія сдѣлались своего рода догматомъ, религіей образованнаго общества, — что было необходимо, прежде всего, противопоставить имъ обширный рядъ фактовъ, рисующихъ жизнь животныхъ и людей съ совершенно другой стороны. Необходимо было показать сперва преобладающую роль, которую играютъ общительныя привычки въ жизни природы и въ прогрессивной эволюціи, какъ животныхъ видовъ,
помощи, которые развились в человечестве, благодаря созидательному гению диких и полудиких масс, в течение самого раннего периода родового быта, и еще более того впоследствии — в течение следующего периода деревенской общины, а также громадное влияние, которое эти ранние учреждения оказали на дальнейшее развитие человечества, вплоть до настоящего времени, побудили меня распространить область моих изысканий и на более поздние, исторические времена; в особенности я остановился на наиболее интересном периоде — средневековых свободных городов-республик, которых повсеместность и влияние на современную нашу цивилизацию до сих пор еще недостаточно оценены. Наконец, я попытался также указать вкратце на громадную важность, которую привычки взаимной поддержки, унаследованные человечеством за чрезвычайно долгий период его развития, играют даже теперь, в нашем современном обществе, хотя о нем думают и говорят, что оно покоится на принципе: «Каждый для себя, и государство для всех,» — принцип, которому человеческие общества никогда не следовали вполне, и который никогда не будет приведен в осуществление.
Мне возразят, может быть, что в настоящей книге, как люди, так и животные изображены с чересчур благоприятной точки зрения: что их общежительные качества чересчур выдвинуты вперед, в то время как их противообщественные наклонности и инстинкты самоутверждения едва отмечены. Но это, однако, было неизбежно. За последнее время мы столько наслышались о «суровой, безжалостной борьбе за жизнь», которая якобы ведется каждым животным против всех остальных, каждым «дикарем» против всех остальных «дикарей», и каждым цивилизованным человеком против всех его сограждан, — причем подобные утверждения сделались своего рода догматом, религией образованного общества, — что было необходимо, прежде всего, противопоставить им обширный ряд фактов, рисующих жизнь животных и людей с совершенно другой стороны. Необходимо было показать сперва преобладающую роль, которую играют общительные привычки в жизни природы и в прогрессивной эволюции, как животных видов,
