жданства крестьянину, на котораго имъ приходилось полагаться въ дѣлѣ снабженія города пищевыми продуктами; и вслѣдствіе этого непониманія, между городомъ и деревней образовалась съ тѣхъ поръ глубокая пропасть. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ, крестьяне только перемѣнили владѣльцевъ, такъ какъ городъ выкупалъ права барона и продавалъ ихъ по частямъ своимъ собственнымъ гражданамъ[1]. Крѣпостная зависимость оставалась, такимъ образомъ, и только гораздо позднѣе, къ концу тринадцатаго вѣка, революція младшихъ ремеслъ положила ей конецъ; но уничтоживши личную крѣпостную зависимость, она въ то же время отнимала у крестьянъ землю[2]. Едва-ли нужно прибавлять, что города вскорѣ почувствовали на себѣ роковыя послѣдствія такой близорукой политики: деревня стала врагомъ города.
Война противъ замковъ имѣла еще одно вредное послѣдствіе. Она втянула города въ продолжительныя войны между собою — что и дало возможность сложиться у историковъ теоріи, бывшей въ ходу до недавняго времени, согласно которой города потеряли свою независимость вслѣдствіе взаимной зависти и борьбы другъ съ другомъ. Особенно поддерживали эту теорію историки-империалисты, но она сильно поколеблена новѣйшими изслѣдованіями. Несомнѣнно, что въ Италіи города воевали другъ съ другомъ съ упорнымъ ожесточеніемъ; но нигдѣ, кромѣ Италіи, междоусобія городовъ не принимали такихъ размѣровъ; да и въ самой Италіи городскія войны, въ особенности въ раннемъ періодѣ, имѣли свои спеціальныя причины. Онѣ были (какъ это уже показали Сисмонди и Феррари) продолженіемъ войны противъ за́мкoвъ — неизбѣжнымъ продолженіемъ борьбы свободнаго муниципальнаго и федеративнаго
- ↑ Это, повидимому, часто случалось въ Италіи. Въ Швейцаріи Бернъ даже купилъ города Тунъ и Бургдорфъ.
- ↑ Такъ, по крайней мѣрѣ, дѣло происходило въ городахъ Тосканы (Флоренціи, Луккѣ, Сіеннѣ, Болоньѣ и т. д.), относительно которыхъ наилучше изучены отношенія между городомъ и крестьянами. (Лучицкій, «Рабство и русскіе рабы во Флоренціи» въ Кіевскихъ университетскихъ «Извѣстіяхъ» за 1885 годъ; для этой работы Лучицкій использовалъ Rumohr’s «Ursprung der Besitzlosigkeit der Colonien in Toscana», 1830). Но, вообще, весь вопросъ объ отношеніяхъ между городами и крестьянствомъ требуетъ болѣе тщательнаго изученія.
жданства крестьянину, на которого им приходилось полагаться в деле снабжения города пищевыми продуктами; и вследствие этого непонимания, между городом и деревней образовалась с тех пор глубокая пропасть. В некоторых случаях, крестьяне только переменили владельцев, так как город выкупал права барона и продавал их по частям своим собственным гражданам[1]. Крепостная зависимость оставалась, таким образом, и только гораздо позднее, к концу тринадцатого века, революция младших ремесел положила ей конец; но уничтожив личную крепостную зависимость, она в то же время отнимала у крестьян землю[2]. Едва ли нужно прибавлять, что города вскоре почувствовали на себе роковые последствия такой близорукой политики: деревня стала врагом города.
Война против замков имела еще одно вредное последствие. Она втянула города в продолжительные войны между собою — что и дало возможность сложиться у историков теории, бывшей в ходу до недавнего времени, согласно которой города потеряли свою независимость вследствие взаимной зависти и борьбы друг с другом. Особенно поддерживали эту теорию историки-империалисты, но она сильно поколеблена новейшими исследованиями. Несомненно, что в Италии города воевали друг с другом с упорным ожесточением; но нигде, кроме Италии, междоусобия городов не принимали таких размеров; да и в самой Италии городские войны, в особенности в раннем периоде, имели свои специальные причины. Они были (как это уже показали Сисмонди и Феррари) продолжением войны против за́мкoв — неизбежным продолжением борьбы свободного муниципального и федеративного
- ↑ Это, по-видимому, часто случалось в Италии. В Швейцарии Берн даже купил города Тун и Бургдорф.
- ↑ Так, по крайней мере, дело происходило в городах Тосканы (Флоренции, Лукке, Сиенне, Болонье и т. д.), относительно которых наилучше изучены отношения между городом и крестьянами. (Лучицкий, «Рабство и русские рабы во Флоренции» в Киевских университетских «Известиях» за 1885 год; для этой работы Лучицкий использовал Rumohr’s «Ursprung der Besitzlosigkeit der Colonien in Toscana», 1830). Но, вообще, весь вопрос об отношениях между городами и крестьянством требует более тщательного изучения.
