даніяхъ, пѣсняхъ, фольклорѣ и т. д.; а затѣмъ, комбинируя отдѣльные результаты каждаго изъ этихъ отдѣльныхъ изученій, мысленно возстановлять общество, которое отвечало бы одновременному существованію всѣхъ этихъ институцій. Всякому понятно, поэтому, какая масса фактовъ и какое огромное количество детальныхъ изученій извѣстныхъ сторонъ вопроса требуется для того, чтобы прійти къ какому-нибудь прочному заключенію. Именно такого рода детальное изученіе и можно найти въ монументальныхъ трудахъ Бахофена и его последователей, между темъ какъ оно отсутствуетъ въ трудахъ противной школы. Масса фактовъ, собранныхъ профессоромъ Вестермаркомъ, несомненно отличаются изобиліемъ, и его трудъ имеетъ большую ценность, какъ критическая работа; но едва ли побудитъ техъ, кто въ оригиналахъ знакомъ съ трудами Бахофена, Моргана, Макъ-Леннана, Поста, Ковалевскаго и т. д. и кто ознакомленъ съ работами школы деревенской общины, изменить свои мненія и принять теорію патріархальной семьи.
Такъ, аргументація, основываемая Вестермаркомъ на семейныхъ обычаяхъ приматовъ (высшихъ обезьянъ), не имеетъ, смею сказать, той цены, которую онъ ей приписываетъ. Наше знакомство съ семейными отношеніями общительныхъ видовъ обезьянъ нашего времени отличается чрезвычайною недостаточностью, при чемъ два необщительныхъ вида — орангъ-утанъ и горилла — не могутъ быть принимаемы въ разсчетъ, такъ какъ оба вида, какъ я уже указалъ въ тексте, очевидно принадлежатъ къ вымирающимъ видамъ. Еще менее намъ известно объ отношеніяхъ, существовавшихъ между самцами и самками приматовъ къ концу третичнаго періода. Жившіе въ то время виды весьма вероятно всѣ вымерли, и мы не имеемъ ни малейшаго представленія о томъ, который изъ нихъ былъ прародительскою формою, изъ которой выработался человѣкъ. Все, что мы можемъ сказать съ нѣкоторымъ вероятіемъ, это то, что у различныхъ видовъ обезьянъ должны были существовать различныя семейныя и родовыя отношенія, что виды эти въ то время были чрезвычайно многочисленны, и что съ того времени въ обычаяхъ приматовъ должны были произойти крупныя измѣненія, подобныя темъ измѣненіямъ, которыя имѣли мѣсто даже въ теченіе двухъ послѣднихъ столѣтій въ обычаяхъ многихъ другихъ млекопитающихъ.
даниях, песнях, фольклоре и т. д.; а затем, комбинируя отдельные результаты каждого из этих отдельных изучений, мысленно восстановлять общество, которое отвечало бы одновременному существованию всех этих институций. Всякому понятно, поэтому, какая масса фактов и какое огромное количество детальных изучений известных сторон вопроса требуется для того, чтобы прийти к какому-нибудь прочному заключению. Именно такого рода детальное изучение и можно найти в монументальных трудах Бахофена и его последователей, между тем как оно отсутствует в трудах противной школы. Масса фактов, собранных профессором Вестермарком, несомненно отличаются изобилием, и его труд имеет большую ценность, как критическая работа; но едва ли побудит тех, кто в оригиналах знаком с трудами Бахофена, Моргана, Мак-Леннана, Поста, Ковалевского и т. д. и кто ознакомлен с работами школы деревенской общины, изменить свои мнения и принять теорию патриархальной семьи.
Так, аргументация, основываемая Вестермарком на семейных обычаях приматов (высших обезьян), не имеет, смею сказать, той цены, которую он ей приписывает. Наше знакомство с семейными отношениями общительных видов обезьян нашего времени отличается чрезвычайною недостаточностью, причем два необщительных вида — орангутан и горилла — не могут быть принимаемы в расчет, так как оба вида, как я уже указал в тексте, очевидно принадлежат к вымирающим видам. Еще менее нам известно об отношениях, существовавших между самцами и самками приматов к концу третичного периода. Жившие в то время виды весьма вероятно все вымерли, и мы не имеем ни малейшего представления о том, который из них был прародительскою формою, из которой выработался человек. Всё, что мы можем сказать с некоторым вероятием, это то, что у различных видов обезьян должны были существовать различные семейные и родовые отношения, что виды эти в то время были чрезвычайно многочисленны, и что с того времени в обычаях приматов должны были произойти крупные изменения, подобные тем изменениям, которые имели место даже в течение двух последних столетий в обычаях многих других млекопитающих.
