суда; съ имуществомъ же его должно поступить такъ, какъ выше сказано.
Если человѣкъ низкаго сословія или подозрительной жизни будетъ обвиненъ въ воровствѣ, то призывается къ допросу. Если же онъ не можетъ быть уличенъ въ воровствѣ, то, представивъ поручителей, отпускается до дальнѣйшаго изслѣдованія.
За письменное рѣшеніе или за произнесенный приговоръ должно платить судьѣ съ одного рубля девять денегъ, дьяку, который имѣетъ печать, — одинъ алтынъ, писцу — три деньги.
Областные начальники, которые не имѣютъ власти, разобравъ дѣло, рѣшать и произносить приговоръ, должны присуждать одну изъ сторонъ къ платежу нѣсколькихъ рублей, потомъ отсылать рѣшеніе къ установленнымъ судьямъ; если оно покажется имъ правымъ и согласнымъ съ справедливостью, то должно платить съ каждаго рубля судьѣ по одному алтыну, дьяку же — четыре деньги.
Кто хочетъ обвинить другаго человѣка въ воровствѣ, грабежѣ или человѣкоубійствѣ, тотъ пріѣзжаетъ въ Москву и требуетъ, чтобы такой-то былъ призванъ въ судъ. Ему дается недѣльщикъ, который назначаетъ срокъ виновному и приводитъ его въ Москву. Виновный, представленный въ судъ, большею частью отвергаетъ взводимое на него преступленіе. Если истецъ приводитъ свидѣтелей, тогда спрашиваютъ обѣ стороны, желаютъ ли они положиться на ихъ слова. Обыкновенно на это отвѣчаютъ: «Пусть свидѣтели будутъ выслушаны по справедливости и обычаю». Если они свидѣтельствуютъ противъ обвиняемаго, то обвиняемый тотчасъ вступается и возражаетъ противъ свидѣтельствъ и самихъ лицъ, говоря: «Требую, чтобы мнѣ назначена была присяга и ввѣряю себя Божіей правдѣ, требую поля и поединка». И такимъ образомъ, по отечественному обычаю, имъ назначается поединокъ.
Каждый изъ нихъ можетъ поставить на поединокъ вмѣсто себя кого нибудь другаго; также каждый можетъ взять себѣ какое угодно оружіе, исключая пищали и лука. Обыкновенно же они имѣютъ продолговатые панцири, иногда двойные, латы, поручи, шлемъ, пику, топоръ и въ рукѣ какое-то желѣзо, въ родѣ кинжала, но острое съ обоихъ концевъ; они такъ проворно употребляютъ его одною рукой, что оно не затрудняетъ
суда; с имуществом же его должно поступить так, как выше сказано.
Если человек низкого сословия или подозрительной жизни будет обвинен в воровстве, то призывается к допросу. Если же он не может быть уличен в воровстве, то, представив поручителей, отпускается до дальнейшего исследования.
За письменное решение или за произнесенный приговор должно платить судье с одного рубля девять денег, дьяку, который имеет печать, — один алтын, писцу — три деньги.
Областные начальники, которые не имеют власти, разобрав дело, решать и произносить приговор, должны присуждать одну из сторон к платежу нескольких рублей, потом отсылать решение к установленным судьям; если оно покажется им правым и согласным с справедливостью, то должно платить с каждого рубля судье по одному алтыну, дьяку же — четыре деньги.
Кто хочет обвинить другого человека в воровстве, грабеже или человекоубийстве, тот приезжает в Москву и требует, чтобы такой-то был призван в суд. Ему дается недельщик, который назначает срок виновному и приводит его в Москву. Виновный, представленный в суд, большею частью отвергает взводимое на него преступление. Если истец приводит свидетелей, тогда спрашивают обе стороны, желают ли они положиться на их слова. Обыкновенно на это отвечают: «Пусть свидетели будут выслушаны по справедливости и обычаю». Если они свидетельствуют против обвиняемого, то обвиняемый тотчас вступается и возражает против свидетельств и самих лиц, говоря: «Требую, чтобы мне назначена была присяга и вверяю себя Божией правде, требую поля и поединка». И таким образом, по отечественному обычаю, им назначается поединок.
Каждый из них может поставить на поединок вместо себя кого нибудь другого; также каждый может взять себе какое угодно оружие, исключая пищали и лука. Обыкновенно же они имеют продолговатые панцири, иногда двойные, латы, поручи, шлем, пику, топор и в руке какое-то железо, в роде кинжала, но острое с обоих концов; они так проворно употребляют его одною рукой, что оно не затрудняет
