вяжись, и не пятнай доброй славы моей, чтобы всякъ могъ говорить и нынѣ, какъ говаривали встарь:
Козакь душа правдивая, |
Чортъ Сидоръ Поликарповичъ задалъ еще, никакъ, острастку кумѣ Соломонидѣ — а впрочемъ остался при хлѣбномъ и тепломъ ремеслѣ своемъ и при мѣстѣ — онъ выписалъ изъ преисподней супругу свою, Василису Утробовну, сыновей: Кулака, Зарѣза и Запоя, дочерей: Мохнашку и Сивушку, и живетъ съ ними припѣваючи! Онъ доходами и самъ сытъ и подушное, за себя, и за всю семью свою, по послѣдней ревизіи, сатанѣ-настоятелю, Стопоклепу Живдираловичу, уплачиваетъ, а супругу его, Ступожилу Помеловну, дарилъ не однократно, къ праздникамъ, камачею, камкою, ожерельями и платками; мѣста же
вяжись, и не пятнай доброй славы моей, чтобы всяк мог говорить и ныне, как говаривали встарь:
Козакь душа правдивая, |
Чёрт Сидор Поликарпович задал еще, никак, острастку куме Соломониде — а, впрочем, остался при хлебном и теплом ремесле своем и при месте — он выписал из преисподней супругу свою, Василису Утробовну, сыновей: Кулака, Зареза и Запоя, дочерей: Мохнашку и Сивушку, и живет с ними припеваючи! Он доходами и сам сыт и подушное, за себя, и за всю семью свою, по последней ревизии, сатане-настоятелю, Стопоклепу Живдираловичу, уплачивает, а супругу его, Ступожилу Помеловну, дарил неоднократно, к праздникам, камачею, камкою, ожерельями и платками; места же
