— Да, но вѣдь это безнадежность…
— Я согласенъ съ вами, — отвѣтилъ онъ. — Но въ такомъ случаѣ зачѣмъ вообще двигаться, если движеніе и есть жизнь? Если не двигаться и не быть частью дрожжей, то не будетъ и безнадежности. Но, въ томъ-то и дѣло, что мы хотимъ жить и двигаться, хотя и въ этомъ нѣтъ никакого смысла, просто потому, что сущность самой жизни — жить и двигаться, и хотѣть жить и двигаться. Если бы не это, жизнь была бы мертва. Именно потому, что въ васъ есть жизнь, вы мечтаете о своемъ безсмертіи. Жизнь, что заложена въ васъ, жива и хочетъ быть живой вѣчно. БаІ Вѣчность свинства!..
Онъ круто повернулся на каблукахъ и зашагалъ по палубѣ; но, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ, онъ остановился и подозвалъ меня.
— Кстати, сколько стибрилъ у васъ поваръ? — спросилъ онъ.
— Сто восемьдесятъ пять долларовъ, сэръ, — отвѣтилъ я.
Онъ кивнулъ головой. Нѣсколько мгновеній спустя, когда я началъ накрывать столъ въ каютъкампаніи, я услышалъ, какъ онъ громко ругался, разнося за что-то матросовъ.
На слѣдующее утро буря совершенно улеглась, и Призракъ тихо покачивался на спокойной поверхности моря. Вѣтра совершенно не было. Однако изрѣдка въ воздухѣ чувствовалось слабое дуновеніе, и Волкъ Ларсенъ все время расха-
