вооруженных воинов, сидящих на конях и скачущих на сражение; с великим криком, ужасным воплем и шумом устремлялись они на святаго, как бы собираясь его умертвить. Иногда же бесы воздвигали против святаго невидимую брань, внушая ему различные страстные и нечистые помыслы, разными хитрыми способами стараясь поколебать эту твердую стену, устроенную Христом, и разорить ее. Однако они нисколько не могли преодолеть сего мужественного борца истины, который имел своим помощников Бога и, как Давид, восклицал:
— Сі́и на колесни́цахъ (с оружием) и҆ сі́и на ко́нѣхъ: а҆́зъ же во и҆́мѧ гдⷭ҇а бг҃а моегѡ̀ призовꙋ̀, ті́и спѧ́ти бꙋ́дꙋтъ и҆ падꙋ́тъ, а҆́зъ же ѡ҆ бз҃ѣ сотворю̀ си́лꙋ[1] и Он уничтожит всех врагов моих — бесов, столь свирепо нападающих на меня.
Однажды ночью спящего Макария окружило множество бесов, которые будили его и говорили:
— Встань, Макарий, и пой с нами, а не спи.
Преподобный же, уразумев, что это бесовское искушение, не вставал, но, лежа, говорил бесам:
— И҆ди́те ѿ менѐ, проклѧ́тїи, во ѻ҆́гнь вѣ́чный, ᲂу҆гото́ванный отцу вашему дїа́волꙋ[2] и вам.
Но они говорили:
— Зачем ты оскорбляешь нас, Макарий, понося нас такими словами?
— Разве может быть, — возразил преподобный, — чтобы кто-либо из бесов пробуждал кого-нибудь для молитвы и славословия Божия или наставлял в добродетельной жизни?
Но бесы продолжали призывать его на молитву, и в течение долгого времени не могли сего сделать. Тогда, исполнившись ярости и не вынося пренебрежения от Макария, они во множестве устремились на него и стали наносить ему побои. Святый же возопил ко Господу:
— Помоги мне, Христе Боже мой, и и҆зба́ви мѧ̀ ѿ ѡ҆быше́дшихъ мѧ̀, ꙗ҆́кѡ ѡ҆быдо́ша мѧ̀ псѝ мно́зи, и҆ ѿверзо́ша на мѧ̀ ᲂу҆ста̀ своѧ̑[3].
И внезапно все множество бесов исчезло с великим шумом.
