дерахъ, окажутся, вѣроятно, недостаточными для Днѣстра—при селеніи Маяки[1], но онъ, не обращая на эти послѣднія слова вниманія, во все горло закричалъ: „Kotzeboue, Kotzeboue, voilà notre sauveur: il nous donne un pont!“ (Коцебу, Коцебу, вотъ нашъ спаситель, онъ даетъ намъ мостъ). Затѣмъ, не получая никакихъ приказаній, я хотѣлъ откланяться, но князь меня остановилъ: „non, non, je vous garde, vous resterez auprès de moi, j’ai besoin de vous“ (нѣтъ, нѣтъ, я не отпускаю васъ, вы останетесь при мнѣ, вы мнѣ нужны) и т. д. Все это съ тою скороговоркою, которая была свойственна благородному Михаилу Дмитріевичу. Мнѣ, однако, этого очень не хотѣлось, военныя дѣйствія были окончены, или, по крайней мѣрѣ, таковыхъ не предвидѣлось для арміи, находившейся подъ командою кн. Горчакова, въ близкомъ будущемъ, а я надѣялся въ нѣсколько дней окончить все, что мнѣ оставалось сдѣлать въ Бендерахъ, и скакать въ Петербургъ на Вонлярово, гдѣ должна была окончательно рѣшиться моя участь, такъ какъ я имѣлъ основаніе считать себя помолвленнымъ съ Анною Александровною Вонлярлярскою. По этимъ причинамъ, я сталъ увѣрять кн. Горчакова, что мнѣ оставаться при немъ невозможно, что я еще не окончилъ своего порученія, и что когда оно будетъ окончено, то мнѣ предстоитъ лично отдать отчетъ государю. Послѣ нѣкоторыхъ возраженій со стороны князя, мнѣ удалось настоять на своемъ и я на другой день съ радостью простился съ Яссами и Молдавіею.
- ↑ Впослѣдствіи оказалось, что не только мой мостъ былъ слишкомъ коротокъ—для ширины Днѣстра при селеніи Маяки, но что по случаю топкихъ, на значительное разстояніе, береговъ рѣки нельзя было достигнуть моста, не устроивъ предварительно плотинъ, т. е. гатей, на что не было ни времени, ни средствъ, ни распоряженія, такъ что войска, направленныя на Маяки, должны были перемѣнять маршрутъ и, сдѣлавъ огромный крюкъ, подняться вверхъ по Днѣстру, чтобы переправиться подъ Бендерами. В. Д.
