Золотарев. — По этому поводу я ничего не могу вам сказать, потому что я никакого отношения к этому не имел.
Председатель. — Но вы, как товарищ министра, пользовались результатами перлюстрации?
Золотарев. — Я не пользовался.
Иванов. — Вы никогда не получали писем?
Золотарев. — О существовании этого я знал, но этими письмами я не пользовался.
Председатель. — Вам известно было, что Плеве, давая объяснения перед Государственной Думой, как товарищ министра, на запрос о существовании черных кабинетов, отрицал их существование?
Золотарев. — Мне это положительно неизвестно.
Иванов. — Значит, вам совершенно не было известно, что существует перлюстрация?
Золотарев. — Простите, я этого не говорю, что я этого не знал, но я говорю, что я лично, как товарищ министра, никакой перлюстрацией не пользовался.
Иванов. — У вас в руках не было перлюстрированных писем?
Золотарев. — Подлинных писем не было, а выписки из писем случайно попадали.
Иванов. — Как случайно? Значит, нужно одному, а попадало к вам?
Золотарев. — Я этого не говорю, но бывало, что когда уезжал министр, то пакет, который должен итти к нему, попадал ко мне. Но я говорю в смысле пользования по какому-нибудь делу этой перлюстрацией.
Председатель. — Разве вам не было известно о существовании специальной комнаты в департаменте полиции, в которой производилась эта перлюстрация, и что был специальный чиновник, очень известный и очень старый, задачей которого была именно перлюстрация писем, причем он это делал изумительно искусно?
Золотарев. — Существование какой-нибудь комнаты в департаменте полиции и чиновника, может быть, с моей стороны и упущение, но я положительно удостоверяю — я этого не знал, это безусловно.
Председатель. — Но вы знаете, что там чиновник Зыбин[*] работал в составе особого политического отдела, именно над искусным вскрытием присылавшихся ему писем.
Золотарев. — С положительностью удостоверяю, что я этого не знал.
Председатель. — Но когда вам не случайный, а подведомственный вам чиновник докладывал, скажем, копию письма, которую ему представили, разве вы не интересовались узнать, каким путем, налаженным, строго установленным, бюрократическим, к вам это письмо дошло? Кто тот человек, который, не будучи судебным
