ная — та, что я ничего не знаю, и если я негоден армии, — то меня уволить, — и вторая — о Распутине.
Председатель. — Вы по собственному побуждению сделали этот доклад о Распутине или вы сговорились с кем-нибудь?
Иванов. — Нет, с кем мне сговариваться?
Председатель. — Но почему вы это сделали именно в декабре?
Иванов. — Я говорю, что я с самого первого момента это решил и с Фредериксом об этом говорил. Потом, когда ехал в Финляндию, решил, что вернусь и буду проситься. Фредерикс мне сказал: «Государь не согласился, вас не отпустит»… Подъезжая к Петрограду, кажется, это было 18-го июня, я решил. Вот тогда, приехавши из Финляндии. А здесь государь все уезжал.
Сенатор Иванов. — Скажите, пожалуйста, генерал, когда вы уже вместе с георгиевским батальоном выступили из ставки, вы предполагали, что во время вашего вступления в Петроград должно подойти еще несколько полков? Были у вас сведения о том, что кроме георгиевского батальона должны быть еще войска?
Иванов. — Я сказал, четыре полка должны еще быть, 12 батальонов.
Сенатор Иванов. — Вы не знаете, почему они не пришли, это случайность или было какое-нибудь распоряжение?
Иванов. — Точно я не могу сказать. Их несомненно задержали умышленного, раз я не мог снестись. Обоз георгивского батальона не был задержан. Шли семь вагонов с беспроволочным телеграфом. Я им телеграфировал. Мои телеграммы все задерживались, т.-е. они оставались, вероятно, в Петрограде, и ставка не получала моих донесений.
Председатель. — Позвольте узнать из ваших впечатлений, вы не заметили, чтобы к концу декабря 1916 года в ставке усилилось недоверие к бывшей императрице?
Иванов. — Нет, я должен сказать: нет. Говорю, что я в стороне жил от этого.
Председатель. — Вы в ставке не встречались с ген. Дубенским?
Иванов. — Разговаривал раза два, три. Я его знал, я с ним разговаривал. Он пишет про 33-ю дивизию.
Председатель. — Где пишет?
Иванов. — В своем дневнике. Он и меня спрашивал по поводу этого.
Председатель. — А вам не приходилось видеть в ставке Протопопова?
Иванов. — Я его видел три раза. Три раза пожал руку: «Здравствуйте, Протопопов — Иванов».
Председатель. — Скажите, пожалуйста, а вы не знаете, чем вызваны эти строки дневника о бывшей императрице, что она дер-
