— Сдѣлайте одолженіе! Но только помните, что онъ долженъ быть истинное происшествіе!
— О, будьте увѣрены, я разскажу вамъ происшествіе самое истиннѣйшее и притомъ о лицахъ мнѣ очень дорогихъ и близкихъ. Дѣло касается моего родного брата, который, какъ вамъ, вѣроятно, извѣстно, хорошо служитъ и пользуется вполнѣ имъ заслуженною доброю репутаціею.
Всѣ подтвердили, что это правда, и многіе добавили, что братъ разсказчика, дѣйствительно, достойный и прекрасный человѣкъ.
— Да, — отвѣчалъ тотъ: — вотъ я и поведу рѣчь объ этомъ, какъ вы говорите, прекрасномъ человѣкѣ.
Назадъ тому три года братъ пріѣхалъ ко мнѣ на святки изъ провинціи, гдѣ онъ тогда служилъ, и точно его какая муха укусила — приступилъ ко мнѣ и къ моей женѣ съ неотступною просьбою: «жените меня».
Мы сначала думали, что онъ шутитъ, но онъ серьезно и не съ короткимъ пристаетъ: «жените, сдѣлайте милость! Спасите меня отъ невыносимой скуки одиночества! Опостылѣла холостая жизнь, надоѣли сплетни и вздоры провинціи, — хочу имѣть свой очагъ, хочу сидѣть вечеромъ съ дорогою женою у своей лампы. Жените!»
— Ну, да постой же, говоримъ, — все это прекрасно и пусть будетъ по-твоему, — Господь тебя благослови, — женись, но вѣдь надобно же время, надо имѣть въ виду хорошую дѣвушку, которая бы пришлась тебѣ по сердцу и чтобы ты тоже нашелъ у нея къ себѣ расположеніе. На все это надо время.
А онъ отвѣчаетъ:
— Что же, времени довольно: двѣ недѣли святокъ вѣнчаться нельзя, — вы меня въ это время сосватайте, а на Крещенье, вечеркомъ, мы обвѣнчаемся и уѣдемъ.
— Э, говорю, — да ты, любезный мой, должно-быть, немножко съ ума сошелъ отъ скуки. (Сло̀ва «психопатъ» тогда еще не было у насъ въ употребленіи). Мнѣ, говорю, съ тобой дурачиться некогда, я сейчасъ въ судъ на службу иду, а ты вотъ тутъ оставайся съ моей женою и фантазируй.
Думалъ, что все это, разумѣется, пустяки или, по край-
