Вслѣдъ за тѣмъ прочитываются показанія Вьецинской, допрошенной 18 мая въ Дрезденѣ черезъ комиссара, такъ какъ мѣстожительство ея неизвѣстно. Она показала подъ присягой: „Меня зовутъ Юстиной Маргеръ, разведенная Вьецинская, урожденная Верни, 28 лѣтъ. Я жила съ Чинскимъ въ теченіе 4-хъ лѣтъ въ качествѣ экономки и служила ему медіумомъ. Мы жили какъ мужъ и жена и 2-го февраля 1893 года я родила ему сына. Чинскій никогда не выдавалъ меня за свою жену, но меня часто считали таковою. Въ ноябрѣ 1893 года онъ побудилъ меня уйти отъ него подъ предлогомъ возвращенія къ нему жены, которая могла причинить мнѣ непріятности. О своемъ намѣреніи жениться на баронессѣ Цедлицъ онъ ничего не говорилъ мнѣ. Онъ далъ мнѣ тогда 300 марокъ, съ которыми я поѣхала въ Краковъ. Не получая долгое время денегъ, я въ февралѣ мѣсяцѣ текущ. года пріѣхала въ Дрезденъ, чтобы напомнить подсудимому объ его обязанностяхъ. Только здѣсь я узнала о бракѣ его съ баронессой. Въ сентябрѣ мѣсяцѣ прошлаго года я нѣсколько разъ была въ Лугѣ для участія въ пользованіи баронессы и какого-то старика; первая приходила въ квартиру Чинскаго отъ 2 до 3 разъ въ недѣлю. Я въ то время не замѣчала, что между ними развиваются любовныя отношенія; положимъ, я не всегда присутствовала при ихъ встрѣчахъ. Въ разговорахъ своихъ они касались только леченія. Еще менѣе мнѣ бросалось въ глаза, что баронесса приходила къ Чинскому безъ всякой надобности. Впослѣдствіи я обратила вниманіе на полученіе имъ многочисленныхъ писемъ изъ Луги; въ одномъ изъ нихъ, между прочимъ, я прочла слова „люблю тебя“;
Вслед за тем прочитываются показания Вьецинской, допрошенной 18 мая в Дрездене через комиссара, так как местожительство её неизвестно. Она показала под присягой: «Меня зовут Юстиной Маргер, разведенная Вьецинская, урожденная Верни, 28 лет. Я жила с Чинским в течение 4-х лет в качестве экономки и служила ему медиумом. Мы жили как муж и жена и 2-го февраля 1893 года я родила ему сына. Чинский никогда не выдавал меня за свою жену, но меня часто считали таковою. В ноябре 1893 года он побудил меня уйти от него под предлогом возвращения к нему жены, которая могла причинить мне неприятности. О своем намерении жениться на баронессе Цедлиц он ничего не говорил мне. Он дал мне тогда 300 марок, с которыми я поехала в Краков. Не получая долгое время денег, я в феврале месяце текущ. года приехала в Дрезден, чтобы напомнить подсудимому о его обязанностях. Только здесь я узнала о браке его с баронессой. В сентябре месяце прошлого года я несколько раз была в Луге для участия в пользовании баронессы и какого-то старика; первая приходила в квартиру Чинского от 2 до 3 раз в неделю. Я в то время не замечала, что между ними развиваются любовные отношения; положим, я не всегда присутствовала при их встречах. В разговорах своих они касались только лечения. Еще менее мне бросалось в глаза, что баронесса приходила к Чинскому без всякой надобности. Впоследствии я обратила внимание на получение им многочисленных писем из Луги; в одном из них, между прочим, я прочла слова „люблю тебя“;
