вникалъ въ религіозный бытъ Грековъ при Сократѣ, Периклѣ и Платонѣ; тотъ знаетъ, что подобныя сужденія о вѣрованіяхъ народа были тогда весьма обыкновенны и не почитались преступными. Греки открыто смѣялись надъ пороками своихъ боговъ; поэты безнаказанно описывали любовныя ихъ похожденія, ссоры, происки и страсти; самые философы за шутки этого рода не подвергались гоненію. Если же нѣкоторые изъ нихъ и были наказаны правительствомъ; то основаніемъ казни служило или прямое отрицаніе боговъ, что приписывалось Протагору и Діагору Мелосскому, или порицаніе религіозныхъ таинствъ, что, по свидѣтельству Діогена Лаерція (II. 116), позволялъ себѣ Стильпонъ, или наконецъ навѣты злыхъ людей, отъ которыхъ пострадалъ Сократъ. Каковы бы ни были мысли сына Софронискова объ отечественномъ его язычествѣ; но въ Эвтифронѣ онъ востаетъ только противъ предразсудковъ и миѳическихъ толковъ о богахъ, а не противъ самаго бытія боговъ. Ему не нравилась дорога къ Олимпу, увлаженная кровію безсловесныхъ жертвъ[1], и вѣчная ссора на Олимпѣ, а не самый Олимпъ.
- ↑ Надъ понятіями народа о жертвоприношеніяхъ, не хуже Платона, смѣялся и Аристофанъ — напр. въ «Птицахъ» v. 186. et al., гдѣ Пистетеросъ совѣтуетъ основать въ воздухѣ царство птицъ и такимъ образомъ пресѣчь сообщеніе между богами и людьми. Тогда первые, говоритъ онъ, не пользуясь болѣе жертвами послѣднихъ, перемрутъ отъ голода и жажды.
вникал в религиозный быт Греков при Сократе, Перикле и Платоне; тот знает, что подобные суждения о верованиях народа были тогда весьма обыкновенны и не почитались преступными. Греки открыто смеялись над пороками своих богов; поэты безнаказанно описывали любовные их похождения, ссоры, происки и страсти; самые философы за шутки этого рода не подвергались гонению. Если же некоторые из них и были наказаны правительством; то основанием казни служило или прямое отрицание богов, что приписывалось Протагору и Диагору Мелосскому, или порицание религиозных таинств, что, по свидетельству Диогена Лаерция (II. 116), позволял себе Стильпон, или наконец наветы злых людей, от которых пострадал Сократ. Каковы бы ни были мысли сына Софронискова об отечественном его язычестве; но в Эвтифроне он востает только против предрассудков и мифических толков о богах, а не против самого бытия богов. Ему не нравилась дорога к Олимпу, увлаженная кровью бессловесных жертв[1], и вечная ссора на Олимпе, а не самый Олимп.
————————————
- ↑ Над понятиями народа о жертвоприношениях, не хуже Платона, смеялся и Аристофан — напр. в «Птицах» v. 186. et al., где Пистетерос советует основать в воздухе царство птиц и таким образом пресечь сообщение между богами и людьми. Тогда первые, говорит он, не пользуясь более жертвами последних, перемрут от голода и жажды.
