метомъ своего попеченія такъ, чтобы отнюдь не казалось, будто онъ простираетъ свои желанія далѣе этого. Въ противномъ случаѣ онъ подвергается порицанію, какъ невѣжда C. въ музыкѣ и красотѣ. — Правда, сказалъ онъ. — Ну что? не кажется ли и тебѣ, что здѣсь конецъ нашей рѣчи о музыкѣ[1]? Вѣдь гдѣ надлежало ей окончиться, тамъ она и окончилась. Музыка чѣмъ должна кончить, какъ не любовію къ прекрасному? — Согласенъ, сказалъ онъ. —
Послѣ музыки-то уже надобно воспитывать юношей гимнастикою[2]. — Почему не такъ. — Вѣдь и это воспитаніе должно быть тщательно даваемо имъ во всю жизнь, съ самаго ихъ D. дѣтства. А состоитъ оно, какъ я думаю, въ чемъ-то такомъ: — впрочемъ, смотри и ты; вѣдь мнѣ не представляется, что у кого хорошо тѣло, у того оно собственною силою образуетъ добрую душу; напротивъ, я думаю, что добрая душа собственною силою доставляетъ возможно наилучшее тѣло. А тебѣ какъ представляется? — И мнѣ такъ же, отвѣчалъ онъ. — Стало-быть, если, достаточно раскрывъ мышленіе, мы передадимъ ему попеченіе о тѣлѣ, а сами, для избѣжанія
- ↑ Всякое ученіе о музыкѣ, по разумѣнію Платона, должно направляться къ возбужденію души и къ возвышенію ея до способности созерцать истинное, доброе и прекрасное. А какъ это бываетъ, философъ превосходно объясняетъ въ Симпосіонѣ p. 200 A sqq. до 212 A. Впрочемъ и здѣсь, какъ въ другихъ мѣстахъ сочиненій Платона, понятіе о музыкѣ принимается въ смыслѣ обширномъ.
- ↑ Сократъ во второй книгѣ (p. 376) сказалъ, что весь кругъ образованія стражей города опредѣляется музыкою, подъ которою разумѣются такъ называемыя свободныя науки, и гимнастикою. Обѣ эти науки, по ученію Платона, соединены между собою тѣснѣйшимъ образомъ; такъ что, при недостаткѣ той или другой, воспитаніе юношей не можетъ быть удовлетворительно, то-есть не сдѣлаются они столь же образованными, какъ и мужественными. Музыки и гимнастики Платонъ не отдѣляетъ одной отъ другой, какъ отдѣляетъ онъ душу и тѣло. По его понятію, одна гимнастика не можетъ сообщить тѣлу надлежащую крѣпость и благообразное развитіе, но ожидаетъ предварительнаго дѣйствія музыки на душу, чтобы силою души благотворно развивалось потомъ самое тѣло. Съ другой стороны, и одна музыка не можетъ успѣшно и гармонически настроивать душу, но хочетъ пособіе къ своему развитію находить и въ тѣлѣ, поставленномъ подъ вліяніе гимнастики. Поэтому нисколько не удивительно требованіе Платона, чтобы стражи города ἐκ παίδων διὰ βίου занимались гимнастикою, Lib. III, p. 410 C, IX, p. 591 D.
метом своего попечения так, чтобы отнюдь не казалось, будто он простирает свои желания далее этого. В противном случае он подвергается порицанию, как невежда C. в музыке и красоте. — Правда, сказал он. — Ну что? не кажется ли и тебе, что здесь конец нашей речи о музыке[1]? Ведь где надлежало ей окончиться, там она и окончилась. Музыка чем должна кончить, как не любовью к прекрасному? — Согласен, сказал он. —
После музыки-то уже надобно воспитывать юношей гимнастикою[2]. — Почему не так. — Ведь и это воспитание должно быть тщательно даваемо им во всю жизнь, с самого их D. детства. А состоит оно, как я думаю, в чём-то таком: — впрочем, смотри и ты; ведь мне не представляется, что у кого хорошо тело, у того оно собственною силою образует добрую душу; напротив, я думаю, что добрая душа собственною силою доставляет возможно наилучшее тело. А тебе как представляется? — И мне так же, отвечал он. — Стало быть, если, достаточно раскрыв мышление, мы передадим ему попечение о теле, а сами, для избежания
————————————
- ↑ Всякое учение о музыке, по разумению Платона, должно направляться к возбуждению души и к возвышению её до способности созерцать истинное, доброе и прекрасное. А как это бывает, философ превосходно объясняет в Симпосионе p. 200 A sqq. до 212 A. Впрочем и здесь, как в других местах сочинений Платона, понятие о музыке принимается в смысле обширном.
- ↑ Сократ во второй книге (p. 376) сказал, что весь круг образования стражей города определяется музыкою, под которою разумеются так называемые свободные науки, и гимнастикою. Обе эти науки, по учению Платона, соединены между собою теснейшим образом; так что, при недостатке той или другой, воспитание юношей не может быть удовлетворительно, то есть не сделаются они столь же образованными, как и мужественными. Музыки и гимнастики Платон не отделяет одной от другой, как отделяет он душу и тело. По его понятию, одна гимнастика не может сообщить телу надлежащую крепость и благообразное развитие, но ожидает предварительного действия музыки на душу, чтобы силою души благотворно развивалось потом самое тело. С другой стороны, и одна музыка не может успешно и гармонически настроивать душу, но хочет пособие к своему развитию находить и в теле, поставленном под влияние гимнастики. Поэтому нисколько не удивительно требование Платона, чтобы стражи города ἐκ παίδων διὰ βίου занимались гимнастикою, Lib. III, p. 410 C, IX, p. 591 D.
