E. необходимо преслѣдуетъ прежде всего причины разумной природы, а причинамъ, которыя происходятъ отъ чего либо приводимаго въ движеніе и, по необходимости, сообщающаго его другимъ вещамъ, отводитъ второе мѣсто. Та̀къ надо сдѣлать и намъ: надобно допустить оба разряда причинъ, но отличать тѣ, которыя являются разумными творцами прекраснаго и добраго, отъ тѣхъ, которыя, будучи лишены разумѣнія, производятъ всегда одно безпорядочно-случайное.
И такъ, пусть это будетъ у насъ сказано о вспомогательныхъ причинахъ зрѣнія, — почему именно глаза обладаютъ той силой, какая имъ теперь досталась. Затѣмъ надобно сказать о наиболѣе полезномъ дѣлѣ ихъ служенія, ради котораго 47. Богъ намъ даровалъ ихъ. Зрѣніе, по моему мнѣнію, явилось причиною величайшей для насъ пользы, ибо изъ теперешнихъ нашихъ разсужденій о вселенной не было бы произнесено ни слова, если бы мы не видѣли ни звѣздъ, ни солнца, ни неба. При посредствѣ же зрѣнія, день и ночь, мѣсяцы и годовые обороты открыли намъ теперь число и понятіе о времени, и дали возможность изслѣдывать природу B. вселенной. А отсюда мы произвели родъ философіи, — благо, выше котораго и не сходило и не сойдетъ никогда къ смертному роду, въ даръ отъ боговъ. Такъ это я называю величайшимъ благодѣяніемъ очей. Зачѣмъ распространяться еще о прочихъ, менѣе важныхъ, которыя слѣпецъ-не-философъ «горько оплакивалъ бы въ безсильной скорби»[1]. Порѣшимъ лучше на томъ, что Богъ изобрѣлъ и даровалъ намъ зрѣніе именно по указанной причинѣ, дабы мы, наблюдая въ небѣ круговращенія разума, извлекли изъ нихъ пользу для оборотовъ мышленія въ насъ самихъ, въ стройныхъ C. оборотахъ имѣли образецъ для родственныхъ имъ разстроенныхъ, а затѣмъ, изучивъ ихъ и достигнувъ естественной правильности сужденій, по подражанію совершен-
- ↑ Выраженіе, взятое изъ Эврипида (Phoen. v. 1762).
E. необходимо преследует прежде всего причины разумной природы, а причинам, которые происходят от чего-либо приводимого в движение и, по необходимости, сообщающего его другим вещам, отводит второе место. Та̀к надо сделать и нам: надобно допустить оба разряда причин, но отличать те, которые являются разумными творцами прекрасного и доброго, от тех, которые, будучи лишены разумения, производят всегда одно беспорядочно-случайное.
Итак, пусть это будет у нас сказано о вспомогательных причинах зрения, — почему именно глаза обладают той силой, какая им теперь досталась. Затем надобно сказать о наиболее полезном деле их служения, ради которого 47. Бог нам даровал их. Зрение, по моему мнению, явилось причиною величайшей для нас пользы, ибо из теперешних наших рассуждений о вселенной не было бы произнесено ни слова, если бы мы не видели ни звезд, ни солнца, ни неба. При посредстве же зрения, день и ночь, месяцы и годовые обороты открыли нам теперь число и понятие о времени, и дали возможность исследывать природу B. вселенной. А отсюда мы произвели род философии, — благо, выше которого и не сходило и не сойдет никогда к смертному роду, в дар от богов. Так это я называю величайшим благодеянием очей. Зачем распространяться еще о прочих, менее важных, которые слепец-не-философ «горько оплакивал бы в бессильной скорби»[1]. Порешим лучше на том, что Бог изобрел и даровал нам зрение именно по указанной причине, дабы мы, наблюдая в небе круговращения разума, извлекли из них пользу для оборотов мышления в нас самих, в стройных C. оборотах имели образец для родственных им расстроенных, а затем, изучив их и достигнув естественной правильности суждений, по подражанию совершен-
——————
- ↑ Выражение, взятое из Эврипида (Phoen. v. 1762).
