достовѣрнѣе, чѣмъ всѣ писатели трагедій вмѣстѣ, наслушавшись которыхъ, ты говоришь это.
Др. Что же говорятъ они о Миносѣ?
Сокр. Я скажу тебѣ, — чтобы и ты, какъ многіе, не вдавался въ нечестіе. Вѣдь ничего нѣтъ нечестивѣе этого и ничего не должно такъ опасаться, какъ грѣха противъ боговъ словомъ и дѣломъ, и затѣмъ — грѣха противъ божественныхъ людей. Намѣреваясь порицать или хвалить мужа, 319. надобно имѣть весьма много осмотрительности, чтобы не сказать неправды. А для этого нужно учиться распознавать добрыхъ и злыхъ людей. Гнѣвается Богъ, когда порицаютъ того, кто ему подобенъ, — а подобны доблестные люди, — или хвалятъ того, кто ему противится. Не думай, будто есть священные камни, дерева, птицы и змѣи, а людей нѣтъ: изъ всего этого священнѣйшее есть добрый человѣкъ, а презрѣннѣйшее — злой. Такъ во̀тъ и о Миносѣ, какъ его B. восхваляютъ Омиръ и Исіодъ, я скажу тебѣ для того, чтобы ты, будучи человѣкомъ и отъ человѣка, не грѣшилъ словомъ противъ героя, Зевсова сына. Омиръ, говоря о Критѣ, что на немъ много людей и девяносто городовъ, прибавляетъ[1]:
|
Есть у нихъ многолюдный городъ Гноссосъ, гдѣ Миносъ былъ, — |
Эта похвала Омира Миносу, при всей своей краткости, C. такова, какой Омиръ не высказалъ ни одному герою. Что Зевсъ — софистъ[2], и что это искусство прекрасно, явно какъ
- ↑ Мѣсто Омира — Odyss. XIX, v. 174 sqq.
- ↑ Изъ того, что Миносъ былъ собесѣдникомъ Зевса, писатель выводитъ, что Зевсъ — софистъ: въ высшей степени натянутая и странная мысль. Притомъ, какое неудачное подражаніе Платону! Платонъ иногда называлъ софистами — Любовь, Преисподнюю, Протея, героевъ (наприм. Sympos. p. 203 D; Cra-
между тѣмъ самъ, на стр. 321 A, сообщаетъ разсказъ о дани, которую онъ положилъ взимать дѣтьми. Развѣ этимъ доказывается справедливость и милосердіе царя? — Да и не даромъ Омиръ (Odyss. λ. v. 321) называетъ Миноса ὀλοόφρονα, враждебнымъ, что̀ писатель, видно, или забылъ, или намѣренно утаиваетъ.
достовернее, чем все писатели трагедий вместе, наслушавшись которых, ты говоришь это.
Др. Что же говорят они о Миносе?
Сокр. Я скажу тебе, — чтобы и ты, как многие, не вдавался в нечестие. Ведь ничего нет нечестивее этого и ничего не должно так опасаться, как греха против богов словом и делом, и затем — греха против божественных людей. Намереваясь порицать или хвалить мужа, 319. надобно иметь весьма много осмотрительности, чтобы не сказать неправды. А для этого нужно учиться распознавать добрых и злых людей. Гневается Бог, когда порицают того, кто ему подобен, — а подобны доблестные люди, — или хвалят того, кто ему противится. Не думай, будто есть священные камни, дерева, птицы и змеи, а людей нет: из всего этого священнейшее есть добрый человек, а презреннейшее — злой. Так во̀т и о Миносе, как его B. восхваляют Омир и Исиод, я скажу тебе для того, чтобы ты, будучи человеком и от человека, не грешил словом против героя, Зевсова сына. Омир, говоря о Крите, что на нём много людей и девяносто городов, прибавляет[1]:
|
Есть у них многолюдный город Гноссос, где Минос был, — |
Эта похвала Омира Миносу, при всей своей краткости, C. такова, какой Омир не высказал ни одному герою. Что Зевс — софист[2], и что это искусство прекрасно, явно как
——————
- ↑ Место Омира — Odyss. XIX, v. 174 sqq.
- ↑ Из того, что Минос был собеседником Зевса, писатель выводит, что Зевс — софист: в высшей степени натянутая и странная мысль. Притом, какое неудачное подражание Платону! Платон иногда называл софистами — Любовь, Преисподнюю, Протея, героев (наприм. Sympos. p. 203 D; Cra-
между тем сам, на стр. 321 A, сообщает рассказ о дани, которую он положил взимать детьми. Разве этим доказывается справедливость и милосердие царя? — Да и не даром Омир (Odyss. λ. v. 321) называет Миноса ὀλοόφρονα, враждебным, что̀ писатель, видно, или забыл, или намеренно утаивает.
