разъ усердно идешь въ городъ и молитвенно просишь боговъ о дарованіи тебѣ благъ; однако тебѣ еще неизвѣстно, могутъ ли они даровать просимое. То же самое — если бы ты пришелъ и къ дверямъ грамматика, съ просьбою преподать тебѣ знаніе грамматики, — и не хлопоталъ больше ни о чемъ: но какъ только принялъ бы уроки, тотчасъ и могъ бы уже исполнять дѣла грамматика. — Когда я сказалъ это, — Продикъ обратился къ мальчику съ видомъ, обѣщавшимъ защиту 399. и выражавшимъ то, что̀ выражалось нынѣ и у тебя: ибо ему досадною казалась мысль, что мы напрасно молимся богамъ. Но тутъ подошелъ къ нему начальникъ гимназіи и просилъ его выйти, такъ какъ онъ говоритъ юношамъ не пригодное; а что для нихъ не пригодно, то, разумѣется, и дурно.
Я разсказалъ тебѣ объ этомъ съ тою цѣлію, чтобы ты видѣлъ, какъ относятся люди къ философіи. Вѣдь если и Продикъ, говоря это предъ присутствующими, показался до B. того безразсуднымъ, что былъ высланъ изъ гимназіи, то ты-то теперь ужъ не слишкомъ ли много пожалуй, говоришь, обѣщаясь не только убѣдить присутствующихъ, но и согласить съ собою противника. Извѣстно впрочемъ, что нѣчто подобное бываетъ въ судахъ. Если случается то же свидѣтельство представлять двумъ человѣкамъ, изъ которыхъ одинъ честенъ и добръ, а другой золъ, то свидѣтельствомъ человѣка злаго судьи нисколько не убѣждаются, но иногда рѣшаютъ даже вопреки ему; а когда то же доноситъ человѣкъ честный и добрый, — его слова кажутся имъ совершенно C. справедливыми. Вѣдь это же, можетъ быть, чувствуютъ и присутствующіе въ отношеніи къ тебѣ и Продику: этого почитаютъ софистомъ и хвастуномъ, а тебя политикомъ и человѣкомъ достойнымъ особеннаго вниманія. Поэтому они думаютъ, что надобно смотрѣть не на самую рѣчь, а на говорящихъ, каковы они. — Но хотя это говоришь ты и въ шутку, Сократъ, примолвилъ Эрасистратъ, — однакожъ, мнѣ кажется, Критіасъ утверждаетъ дѣло. — Какая шутка! нисколько, кля-
раз усердно идешь в город и молитвенно просишь богов о даровании тебе благ; однако тебе еще неизвестно, могут ли они даровать просимое. То же самое — если бы ты пришел и к дверям грамматика, с просьбою преподать тебе знание грамматики, — и не хлопотал больше ни о чём: но как только принял бы уроки, тотчас и мог бы уже исполнять дела грамматика. — Когда я сказал это, — Продик обратился к мальчику с видом, обещавшим защиту 399. и выражавшим то, что̀ выражалось ныне и у тебя: ибо ему досадною казалась мысль, что мы напрасно молимся богам. Но тут подошел к нему начальник гимназии и просил его выйти, так как он говорит юношам не пригодное; а что для них не пригодно, то, разумеется, и дурно.
Я рассказал тебе об этом с тою целью, чтобы ты видел, как относятся люди к философии. Ведь если и Продик, говоря это пред присутствующими, показался до B. того безрассудным, что был выслан из гимназии, то ты-то теперь уж не слишком ли много пожалуй, говоришь, обещаясь не только убедить присутствующих, но и согласить с собою противника. Известно впрочем, что нечто подобное бывает в судах. Если случается то же свидетельство представлять двум человекам, из которых один честен и добр, а другой зол, то свидетельством человека злаго судьи нисколько не убеждаются, но иногда решают даже вопреки ему; а когда то же доносит человек честный и добрый, — его слова кажутся им совершенно C. справедливыми. Ведь это же, может быть, чувствуют и присутствующие в отношении к тебе и Продику: этого почитают софистом и хвастуном, а тебя политиком и человеком достойным особенного внимания. Поэтому они думают, что надобно смотреть не на самую речь, а на говорящих, каковы они. — Но хотя это говоришь ты и в шутку, Сократ, примолвил Эрасистрат, — однакож, мне кажется, Критиас утверждает дело. — Какая шутка! нисколько, кля-
