кое деньги. Въ томъ-то почти всѣ мы согласились, что тому, что̀ намѣревались бы назвать деньгами, необходимо быть полезнымъ; но въ родѣ вещей полезныхъ которыя именно деньги, если не всѣ? Давай-ка опять подойдемъ къ вопросу такъ, — не скорѣе ли найдется искомое? Что такое то, для B. чего употребляются деньги, и для чего придумано пріобрѣтеніе ихъ, будто лѣкарства для избавленія отъ болѣзни? Можетъ быть, съ этой стороны предметъ представится намъ яснѣе. Такъ какъ оказывается дѣломъ необходимымъ, чтобы то было полезно, чему слѣдуетъ быть деньгами, и понятіе денегъ заключается у насъ въ родѣ вещей полезныхъ, то остается разсмотрѣть: для какой нужды полезно употребленіе денегъ? Вѣдь можетъ быть полезно и все, что ни употребляется у насъ для работы, — подобно тому, какъ всѣ одушевленныя существа суть животныя, хотя нѣкоторымъ C. родомъ животности мы называемъ собственно человѣка. Если бы, напримѣръ, кто спросилъ насъ: по уничтоженіи чего не имѣли бы мы нужды во врачебномъ искусствѣ и его орудіяхъ? — отвѣтъ нашъ былъ бы, что по изгнаніи болѣзней изъ тѣлъ, такъ чтобы ихъ вовсе не было, а если бы и являлись онѣ, то вдругъ и исчезали бы. Стало быть, врачебное искусство, между прочими знаніями, полезно, какъ видно, для изгнанія болѣзней. Потомъ, если бы кто опять спросилъ D. насъ, по уничтоженіи чего не имѣли бы мы нужды въ деньгахъ, — найдется ли у насъ отвѣтъ на это? Положимъ, не найдется, — тогда надобно снова разсмотрѣть слѣдующее: что̀ если бы человѣкъ могъ жить безъ пищи и питья, не алкалъ и не жаждалъ, — имѣлъ ли бы онъ нужду въ этомъ самомъ, — въ серебрѣ или въ чемъ нибудь иномъ, на что пріобрѣтаются пища и питье? — Мнѣ кажется, не имѣлъ бы. — Не такимъ же ли образомъ и прочее? Если бы для служенія тѣлу не нужно было намъ то, въ чемъ теперь нуждаемся, — если бы для тѣла не требовались по временамъ ни тепло, ни холодъ, ни другое подобное, что̀ теперь требуется, — то такъ E. называемыя деньги были бы у насъ неупотребительны: къ че-
кое деньги. В том-то почти все мы согласились, что тому, что̀ намеревались бы назвать деньгами, необходимо быть полезным; но в роде вещей полезных которые именно деньги, если не все? Давай-ка опять подойдем к вопросу так, — не скорее ли найдется искомое? Что такое то, для B. чего употребляются деньги, и для чего придумано приобретение их, будто лекарства для избавления от болезни? Может быть, с этой стороны предмет представится нам яснее. Так как оказывается делом необходимым, чтобы то было полезно, чему следует быть деньгами, и понятие денег заключается у нас в роде вещей полезных, то остается рассмотреть: для какой нужды полезно употребление денег? Ведь может быть полезно и всё, что ни употребляется у нас для работы, — подобно тому, как все одушевленные существа суть животные, хотя некоторым C. родом животности мы называем собственно человека. Если бы, например, кто спросил нас: по уничтожении чего не имели бы мы нужды во врачебном искусстве и его орудиях? — ответ наш был бы, что по изгнании болезней из тел, так чтобы их вовсе не было, а если бы и являлись они, то вдруг и исчезали бы. Стало быть, врачебное искусство, между прочими знаниями, полезно, как видно, для изгнания болезней. Потом, если бы кто опять спросил D. нас, по уничтожении чего не имели бы мы нужды в деньгах, — найдется ли у нас ответ на это? Положим, не найдется, — тогда надобно снова рассмотреть следующее: что̀ если бы человек мог жить без пищи и питья, не алкал и не жаждал, — имел ли бы он нужду в этом самом, — в серебре или в чём-нибудь ином, на что приобретаются пища и питье? — Мне кажется, не имел бы. — Не таким же ли образом и прочее? Если бы для служения телу не нужно было нам то, в чём теперь нуждаемся, — если бы для тела не требовались по временам ни тепло, ни холод, ни другое подобное, что̀ теперь требуется, — то так E. называемые деньги были бы у нас неупотребительны: к че-
