т. д.». Не простирая догадки такъ далеко[1], мы прямо укажемъ на обыкновенныя, всѣмъ извѣстныя явленія, доказывающія ясно такую связь между навыками различныхъ органовъ нервной системы.
Такъ, напримѣръ, дрожаніе слуховыхъ нервовъ, въ которыхъ безъ воли нашей происходитъ какой-либо затверженный мотивъ, пробуждаетъ въ нервахъ, а за ними въ мускулахъ голосовыхъ органовъ, звуки и тоны, соотвѣтствующіе этому мотиву. И мы не только слышимъ этотъ мотивъ, но начинаемъ напѣвать его, иногда совершенно для насъ безсознательно и безъ участія нашей воли.
Точно такъ же слова, которыя мы слышимъ, пробуждаютъ въ нашемъ зрѣніи образъ, который почему бы то ни былъ связанъ съ этими словами, и наоборотъ: образъ, который мы припомнили, вызываетъ слова и звуки, къ нему относящіеся. Точно такъ же затверженный мотивъ танца, возбуждающійся въ слуховомъ органѣ, возбуждаетъ, безъ участія нашей воли, не только соотвѣтствующее движеніе голосовыхъ органовъ, но и соотвѣтствующее движеніе ногъ.
Такимъ образомъ, нервная система наша не только получаетъ привычки движеній того или другого органа, но получаетъ привычки къ комбинаціямъ движеній различныхъ органовъ. Эта способность нервной системы служитъ основаніемъ множеству замѣчательныхъ явленій памяти, объясненіе которыхъ важно не только для психолога, но и для педагога.
22. Чѣмъ болѣе органовъ нашихъ чувствъ принимаетъ участіе въ воспріятіи какого-нибудь впечатлѣнія или группы впечатлѣній, тѣмъ прочнѣе ложатся эти впечатлѣнія въ нашу механическую, нервную память и вѣрнѣе сохраняются ею и легче потомъ вспоминаются. Мы скорѣе и прочнѣе заучимъ иностранныя слова, если пустимъ при этомъ въ ходъ не одинъ какой-нибудь, а три или четыре органа нашей нервной системы: если мы будемъ читать эти слова глазами, произносить вслухъ голосовымъ органомъ, слу-
- ↑ Кантъ какъ будто провидѣлъ въ своей «Антропологіи» возможность такой преждевременной догадки, когда, сказавъ, что «эмпирическія идеи (т. е. полученныя путемъ опыта), слѣдуя одна за другою, могутъ образовать привычку въ душѣ, такъ что, когда является одна изъ нихъ, то и другая слѣдуетъ за нею», сомнѣвается въ возможности объяснить это явленіе физіологическимъ путемъ, «такъ какъ мы не знаемъ въ мозгу мѣста, гдѣ бы слѣды впечатлѣній, безъ участія сознанія, могли симпатически связываться между собою, дотрогиваясь взаимно». Словомъ, здѣсь намъ остается изучать явленія, насколько это возможно, и отказаться отъ изслѣдованія глубокой причины, которое покуда невозможно.
так далее.» Не простирая догадки так далеко[1], мы прямо укажем на обыкновенные, всем известные явления, доказывающие ясно такую связь между навыками различных органов нервной системы.
Так, например, дрожание слуховых нервов, в которых без воли нашей происходит какой-либо затверженный мотив, пробуждает в нервах, а за ними в мускулах голосовых органов, звуки и тоны, соответствующие этому мотиву. И мы не только слышим этот мотив, но начинаем напевать его, иногда совершенно для нас бессознательно и без участия нашей воли.
Точно так же слова, которые мы слышим, пробуждают в нашем зрении образ, который почему бы то ни был связан с этими словами, и наоборот: образ, который мы припомнили, вызывает слова и звуки, к нему относящиеся. Точно так же затверженный мотив танца, возбуждающийся в слуховом органе, возбуждает, без участия нашей воли, не только соответствующее движение голосовых органов, но и соответствующее движение ног.
Таким образом, нервная система наша не только получает привычки движений того или другого органа, но получает привычки к комбинациям движений различных органов. Эта способность нервной системы служит основанием множеству замечательных явлений памяти, объяснение которых важно не только для психолога, но и для педагога.
22. Чем более органов наших чувств принимает участие в восприятии какого-нибудь впечатления или группы впечатлений, тем прочнее ложатся эти впечатления в нашу механическую, нервную память и вернее сохраняются ею и легче потом вспоминаются. Мы скорее и прочнее заучим иностранные слова, если пустим при этом в ход не один какой-нибудь, а три или четыре органа нашей нервной системы: если мы будем читать эти слова глазами, произносить вслух голосовым органом, слу-
- ↑ Кант как будто провидел в своей «Антропологии» возможность такой преждевременной догадки, когда, сказав, что «эмпирические идеи (то есть полученные путем опыта), следуя одна за другою, могут образовать привычку в душе, так что, когда является одна из них, то и другая следует за нею», сомневается в возможности объяснить это явление физиологическим путем, «так как мы не знаем в мозгу места, где бы следы впечатлений, без участия сознания, могли симпатически связываться между собою, дотрагиваясь взаимно». Словом, здесь нам остается изучать явления, насколько это возможно, и отказаться от исследования глубокой причины, которое покуда невозможно.
