Кампернульи могъ быть случайно нанятъ въ типографіи для продажи какого-нибудь сенсаціоннаго номера, если когда-нибудь почувствовалась необходимость въ увеличеніи обычнаго числа работниковъ. Съ тѣхъ поръ онъ считаетъ себя журналистомъ. Къ тому же, онъ располагаетъ солидными легкими, чтобы выкрикивать свой товаръ, и онъ показалъ это намъ на примѣрѣ, крикнувъ во все горло названіе одной французской газеты, названіе которой настолько коверкается подъ вліяніемъ мѣстнаго акцента, что его почти невозможно понять. Кампернульи кричалъ бы еще, еслибъ начальствующій надъ ними не зажалъ ему ротъ своей широкой рукой.
Іефъ спокойно относится къ этому. Все дозволено Тиху Бюгютту! Мужественно красивый, такой же высокій и такой же нервный, какъ хорошо сложенный Турламэнъ, и отличающійся столь же сильными мускулами, какъ Кампернульи, широкоплечій, какъ какой-нибудь палачъ съ картины Рубенса, этотъ молодой человѣкъ двадцати четырехъ лѣтъ соединяетъ въ себѣ два фламандскихъ типа: блондина и брюнета.
Сколько гордости и благородства заключается въ этомъ лицѣ простого оборванца! У него оживленное лицо, щеки, едва покрытыя пушкомъ, широкій и выпуклый лобъ, величавый подбородокъ, волосы, черные, какъ смоль, густые и подстриженные, большіе голубые глаза, напоминавшіе иногда темносиній оттѣнокъ мрака, глубоко
Кампернульи мог быть случайно нанят в типографии для продажи какого-нибудь сенсационного номера, если когда-нибудь почувствовалась необходимость в увеличении обычного числа работников. С тех пор он считает себя журналистом. К тому же, он располагает солидными легкими, чтобы выкрикивать свой товар, и он показал это нам на примере, крикнув во все горло название одной французской газеты, название которой настолько коверкается под влиянием местного акцента, что его почти невозможно понять. Кампернульи кричал бы еще, если б начальствующий над ними не зажал ему рот своей широкой рукой.
Иеф спокойно относится к этому. Все дозволено Тиху Бюгютту! Мужественно красивый, такой же высокий и такой же нервный, как хорошо сложенный Турламэн, и отличающийся столь же сильными мускулами, как Кампернульи, широкоплечий, как какой-нибудь палач с картины Рубенса, этот молодой человек двадцати четырех лет соединяет в себе два фламандских типа: блондина и брюнета.
Сколько гордости и благородства заключается в этом лице простого оборванца! У него оживленное лицо, щеки, едва покрытые пушком, широкий и выпуклый лоб, величавый подбородок, волосы, черные, как смоль, густые и подстриженные, большие голубые глаза, напоминавшие иногда темно-синий оттенок мрака, глубоко
