Шкип (Коргуев)
| Шкип |
| Из сборника «Беломорские сказки». Опубл.: 1938. Источник: Беломорские сказки, рассказанные М. М. Коргуевым / редакция А. Н. Нечаева. — М.: Советский писатель, 1938. — С. 39-58; Примечания, с. 248; Словарь местных слов, с. 253-254. |
Не́ в котором царстве, не́ в котором государстве был-жил царь. У него были сын да дочь. Дочерь звали Марией, а сына, уж конечно, Иван, как все больше Иваны, дак! Вот стали они на возрасте. Отец и говорит сыну своему:
— Вот что, сынок, — говорит, — я чувствую в себе, что я скоро умру, тебе надо будет жениться и взять престол.
— Ну, так что же, батюшке, на ком я буду жениться? Благослови меня. И вот он говорит:
— Вот, сынок, я тебе даю перстень, и кому поладится этот перстень, ты бери себе в жены, не считая, будь она крестьянска или купеческа дочерь, или хоть какой вдовки дочерь, все равно.
И вот, так недолго царь поболел и умер. Остался царевич не женатый, остался он со своей сестрой. Что же, надо жениться и на престол стать. Вот он там сначала по царским дочерям, по королевским — никакой этот перстень не ладится: то мал, то велик, — нет ему невесты по родительскому благословению. Потом он уже стал по купецким дочерям и по крестьянским ходить. Одним словом, перебрал всех, ну, никому не ладится, хоть ты что хошь. Вот раз они сидят с сестрой. Пьют чай.
— Слушай, сестра, примери ты этот перстень себе.
— Ну, что, брат, хоть бы и поладился мне этот перстень, все равно я тебе не жена, раз ты мне брат.
— Ну, дак все-таки, сестра, применись, однако, я тебя не прошу, что ты будь моей женой. И вот так она говорит:
— Ну, что же, дай я тебя потешу, примерю кольцо это.
Взяла это кольцо, надела на руку, и точно по ейной руке оно и лито было. Вот он и говорит сестре:
— Ты знаешь, мне отец дал благословенье — кому это кольцо приладится на́ руку, того и брать. Оно никому не ладилось, кроме тебя, значит, отцово благословенье надо исполнять — и тебе за меня надо выходить замуж.
Она сейчас ему и говорит:
— Слушай, брат, как же я пойду за тебя замуж, закон-то ведь не позволит, что брат на сестре будет жениться.
— Ну, как хоти́шь, сестра, а теперь подумай да реши. А уж отцовское благословенье надо выполнить, как раз он благословил.
Вот она думала сутки. Он спрашивает:
— Ну, как, сестра, подумала?
— Да нет еще, дай мне трои сутки.
И всяко она подумала, но ничего не выходит.
Пришла к брату, говорит:
— Ну, на это кольцо, а уж я трои сутки додумаю, тогда надену, когда выйду за тебя замуж.
— Ну, ладно, сестра, через три дня будем приступать к свадьбе.
— Ладно, хорошо.
Пошла она прочь, собрала денег порядочно и тайным образом выехала из города. Поотъехала она город, два, третий, остоялась и купила домик. Купила домик и взяла одну вдовку в дом к себе вниз, а сама помещалась наверху. А у вдовки был сын, Иваном звали. И вот она, конечно, купила товару, нача́ла торговать. Наняла приказчиков и этого мальчишка взяла у вдовки продавцом, ну, хотя для начала, конечно, подбегалом, помощником.
Начинает она торговать, и пошло дело. Когда этот мальчик подрос, то она провела его старшим приказчиком, и он так хорошо выучился в торговлю, что она его хвалила очень за его работу. Этому Ванюшке исполнилось двадцать лет. И она всегда ходила с ним разговаривать, приглашала его в гости вверх, поила чаем и любила его лучше всех из приказчиков. И вот, в одно прекрасное время эта хозяйка так Ваню́шке понравилась, что он и говорит матери. А не знал, что она царская дочь:
— Ну, мама, я хочу на хозяйке жениться, может, она пойдет за меня?
Мать ему и говорит:
— Что ты, дурак, делаешь теперь? Если ты скажешь, она изобидится, прогонит тебя. Плохо тебе жить, что ли, она нас прогонит и с квартиры совсем.
Начала его ругать и бить даже, поднялся у них в общем шум. А она слышит все там наверху, весь ихний разговор. Она вдруг спускается книзу и говорит:
— Ну, что, бабушка, у тебя со сынком?
— Да ну его к чорту, дурной, затеял такое, что и говорить-то нечего!
— Да ты скажи все-таки.
— Да слушайте, хозяйка, и говорить-то нечего, затеял пустое, дурак, и говорить не стану!
И так она не сказала ни слова и ушла. И он ничего не говорит, конечно.
На другой день ушел в лавку, торгует. И так прошел с месяц, он опять приходит к матери и говорит.
— Слушай, мама, я все равно буду на хозяйке жениться:
Она его опять бить, ругать.
— Да что ты, дурной, худо ли тебе жить? Она тебя кормит, одевает, все у тебя есть, а ты скажи только, она прогневается и прогонит нас всех!
Она опять услыхала, спустилась к ним.
— Что он у тебя, хозяйка, все просит, а ты не даешь? Уж не жениться ли он просит?
— Да что ты, хозяюшка, жениться! Он еще молод, и говорить-то нечего, ничего ему не позволю.
Так она и ушла опять. И вот опять он ушел в магазин. Прошел еще месяц. Нет уж, он задумал: «Там будет, что будет, а уж буду».
Приходит к матери.
— Так и так, уж как хотйшь, а буду жениться.
Она опять его бить. А он все свое: «Женюсь да женюсь».
Она и приходит опять вниз.
— Ну что, скажи, бабушка, что вы с ним шумите какой раз?
— Да что ты, хозяюшка, дело-то ведь вот в чем. Он хочет жениться, да можно ли оскорблять людей? А почему нельзя? Стыдюсь даже сказать. Дело в том, что он хочет жениться на вас, только извиняюсь, что вы оскорбитесь, прогоните нас совсем и выгоните его с работы.
— Зачем гак, бабушка, говорить, что я выгоню его с работы, а если я пойду за него? Кому какое дело, пойду За него, — так это мое дело, а не пойду, зачем же гнать с работы, тут и оскорбления никакого нет, что он хочет за себя меня взять. И шуметь не надо, бабушка, и сына унимать, если пришло ему жениться, кому какое дело.
— Ну, дак вот, хозяюшка, мне-ка сынок предлагает, чтобы я пошла сватать тебя за него. Если желаешь пойти, так вот, только не оскорбись в том, что я тебя за него прошу.
— Молодец Ванюшка, угадал, где начать жениться. Я согласна, завтра же начнем свадебку небольшую и будем жить. Только и дело́в всего, кому какое дело!
И вот на второй же день приступили к свадьбе. Сходили к венцу и сыграли свадебку, так день, два пускай, и приступили к своей работе по-старому.
И живут себе год, у них в это время родился сын, которому имя дали Шкип. И он как родился, так сразу и заговорил, и был грамотный (как быстро научился). И вот Этот мальчик до чего был толковый, когда захочет есть, то просит, когда спать, то тоже просит. А все большинство водилась бабушка с ним, а тем было недосуг.
В одно прекрасное время бабушка походит коров доить, а его оставляет в люльке одного. На эту пору приезжает старичок один на двор на лошади. Вот приходит старичок в избу, этот мальчик не спал и заговорил:
— Дедушке, ты откуда приехал?
— Да с дому, дитё, приехал.
— А хочешь есть, — возьми тут в шкапу, да садись, покушай, так что бабушки дома нет, возьми сам. И вот дедушко поел, он опять ему и говорит:
— Так вот, дедушко, у тебя есть ли кого сыновей или дочерей?
— Да нету, дитё.
— А корова есть?
— Есть корова да бабушка, больше у меня никого нету.
— Так вот, дедушко, возьми меня к себе сыном, меня зовут Шкипом. Корова есть, дак я буду молоко пить, мне больше ничего не надо. Тулуп есть большой?
— Есть. Да что ты, Шкип, дитё, ты еще ма́лый, ты ведь еще замерзнешь.
— Нет, не замерзну, обверни меня в тулуп.
— Дак ведь если меня застанут, старика, меня ведь нахлопают за это.
— Нет, тебя никто не застанет.
— Ну, ладно, коли не застанут, я тебя уж возьму свезу к бабушке, живите с бабушкой.
Приносит тулуп, завертывает, и поехал домой. Когда бабушка пришла из хлева, то Шкипа нет. Его искали, искали, куда он делся, нет нигде, так и остоялись. И вот привез старик домой и говорит:
— Ну, вот, бабушка, я сына привез, попросился сын ко мне-ка, я и привез.
— Ну, что же, живите с богом, молоко есть, он еще малый, шестимесячный.
— А парень толковый, сам все говорит, захочет чего, так попросит.
Теперь он живет у бабушки, этот Шкип. Когда он захочет поесть, он скажет:
— Бабушка, дай мне молочка.
И так он живет целый месяц. И раз он говорит дедушку:
— Дедушко, я гляжу, ты бедно живешь.
— Да сам видишь, хошь ты еще малый, а уж разумеешь много.
— Так вот, дедушко, я тебя поучу, ты достанешь денег много. Вот иди сейчас, где у государя сделана площадь. А на площади есть столб, и на столбе есть тыща рублей денег тому, кто в этот столб вылезет, и притом же енеральская одёжда. Кто в этот столб вылезет и достанет деньги, потом подарят енерадьскую одёжду сверх того. Там много есть удальцов, ездят на лошадях всякие рыцари, ну, никто достать не может, не знают такой хитрости. А я тебя научу, ты достанешь очень легко. Вот как ты ее достанешь: сейчас иди на рынок, купи восьминную гирьку и катушку ниток. И потом веревку не сильно тонкую и придешь на эту площадь. А когда твоя очередь придет, ты обсмотри, там вверху есть кольцо. И ты вот смотри, кольцо когда увидишь, то привязывай к восьмин-ной гирьке ниточку и бросай в это кольцо. А когда достанешь кольцо, то привязывай веревочку и продергивай, и вот по этой веревочке ты влезешь и достанешь деньги.
— Ну, ладно, уж пойду, попробую.
— Сходи, сходи, достанешь.
Старик так и сделал. Пошел на рынок, все купил и пошел на площадь. И смотрит там удальцов, кто на лошадях, кто так полезает; и все отступились.
Вот приходит старик, все и говорят:
— Вот, вот, этот старик достанет!
Дедушко ходил, ходил и увидал кольцо. Сейчас берет восьминную гирьку, привязывает ниточку и бросает. Как раз угадал, достал в это кольцо. Вот продергивает веревочку и лезет. Вылез, достал тысячу рублей и енеральскую одёжду и лезет обратно.
— Вот так старик, никто не мог достать, а ты достал! Приходит енерал и говорит:
— Ну, молодец, дедушко, получай деньги и енеральокую одёжду.
Взял старик деньги и одёжду и потел домой. А этот енерал приходит, конечно, к царю и говорит:
— Вот, ваше величество, у нас сколько было наездников, удальцов, никто не мог достать, а пришел старик и достал, понимаешь. Не знаю, кто ему сказал, или он своим мнением дошел, ну, только достал. Царь и говорит; — Позвать сюда старика!
А царь все не женатый еще. И вот сейчас же пришли за стариком.
— Вам сейчас же приказали притти, дедушко. Старик испугался.
— Ну, наверно что не ладно я сделал. А. потом заговорил Шкип:
— Поди, не бойся, он будет тебя спрашивать: «Кто тебя научил, или ты сам выдумал? Говори, не бойся, а то сейчас предам тебя злой смерти или посажу в темницу». Ты говори ему: «Нет, ваше величество, я сам выдумал». Потом он тебе все равно не поверит и скажет: «Все равно я тебя сказню». Тогда ты скажи: «Ну, раз ты меня так стращаешь, то есть у меня семимесячный мальчик, это он все выдумал, а зовут его Шкип». И что он тебе скажет? А теперь поди.
И вот он приходит к царю.
— Здравствуйте, ваше величество.
— — Здравствуй, здравствуй, дедушко, боевой старик! Ну, скажи, как ты мог достать деньги и енеральскую одёжду, сам ты выдумал или кто тебе помог? Нет, ни за что не верю, если ты мне скажешь, что ты сам. Или кто тебе помог, а то буду тебя казнить или посажу тебя в темницу. Старик испугался. Тогда сказал ему старик; — У меня есть семимесячный мальчик, и он грамотный и все говорит. Зовут его Шкипом, и он мне сказал, как это нужно все достать.
Тогда он ему и говорит:
— Ну слушай, дедушко, он у тебя свой или откуда взятый?
— Нет, не свой, он попросился со мной в одном городу ехать, и вот я его взял к себе. . — Ну, так принеси его сюда.
Старик, конечно, пошел домой и говорит:
— Ну, Шкип, тебя сам царь звал. Он не верит, думает, что я тебя наверно украл, скажи ему сам.
— Ну, неси меня к царю, завертывай в тулуп и неси, я ему скажу.
Он его сейчас берет и приносит к царю. Царь выходит. Шкип и говорит:
— Ну, здравствуй, дядя, я буду племянник.
Царь улыбнулся.
— Ну, что за племянник? Правда, сестра у меня была, ушла, не знаю куда, может, и племянник.
— Да, да, племянник, зовут меня Шкипом.
— Ну, скажи мне-ка теперь, Шкип, что дедушко тебя украл из дому, где он тебя взял, или ты сам пожелал? И где твоя мать и отец, мне охота знать.
— Моя мать замужем, торгует, да и живет себе только. А дедушко меня не украл, я сам пожелал сюда и научил его, как достать енеральскую одёжду и деньги. А дедушко не виноватый ни в чем. Я бы и сам достал, ну, я еще был малый. И вот, коли ты меня сюда принес теперь, то я у тебя и жить буду, коли ты сам со мной будешь водиться. И ты мою маму замуж хотел взять, ну и хорошо, что она ушла. А я тебе найду невесту, если все будешь исполнять.
Тогда царь сказал:
— Ну, хорошо, Шкип, я тебя возьму. Я бы согласен и няньку нанять, но поскольку тыне соглашаешься, я и сам буду с тобой водиться.
— Хорошо, а дедушка ты отпусти и награди его за то, что он меня взял, так бы я к тебе не попал.
Так он, конечно, старику дал денег. Старик пошел домой.
— Ну, старуха, хороший мальчик был Шкип. И мне дали денег, теперь мы с тобой можем жить беспечально. И так стали жить.
А Шкип теперь у варя, своего дяди. И вот он у дяди прожил целый год и говорит дяде:
— Ну, дядя, мне теперь исполнился год. Принеси мне бумаги и карандаш, я тебе напишу план, по которому вы будете строить корабль, ехать жениться. Твоя невеста там, а ты вздумал свою сестру взять замуж, ну, это тебе не удалось. Дядя думает: «Ничего, толкова голова твоя, племянничек!» И вот, конечно, дядя ему приносит большой лист бумаги и карандаш, и он садится и начинает составлять план. И он составлял этот план три дня. На четвертый день план дает дяде.
— Ну, вот, дядя, на тебе план и нанимай мастеров, пусть работают корабль. Ну, если что неправильно сделают, придется снести его и начинать сначала. И пусть работают год, а потом снеси меня туда, и я посмотрю, правильно ли работают или неправильно.
Дядя на другой же день пошел нанять мастеров и сказал:
— Ну, вот, работайте все по плану, что тут указано, а через год я приду смотреть. Раньше трех годов вам не сработать.
Мастера взяли, конечно, этот план, и взялись за работу. Вот скоро уж год, как работают. Он и говорит опять, Шкип, дяде:
— Дядя, ну-ко, завертывай меня, посади на лошадь, и вези меня, я обойду весь корабль, посмотрю план, правильно ли работают; я еще бежать не могу за тобой на своих ногах, мне только два года.
И вот дядя, конечно, взял его, обвернул и привозит его к кораблю. Приехали и пошли кругом.
— Дядя, тут что-то неправильно построено, по-моему неправильно носовой корг. Несите сюда план, мастер!
Мастер приходит с планом. Вот он и начинает ему показывать:
— Вот видишь, тут неправильно, криво построен, все ведь по плану у тебя указано, а ты не так сделал, неправильно. Разрушить весь корабль до подошвы!
И так разрушили и снова стали работать за ту же плату.
И прошел снова год. Вот он говорит дяде опять:
— Ну, дядя, теперь я уж бежать могу маленько, поедем, пока не поздно, много не наработали. Если не годится, то найми другого мастера, этот не умеет работать.
Вот они, конечно, приехали, прошли они до средней части. Он немного побежал.
— Дядя, не годится корабль опять, не будет корабль зажимать, не годятся подводные крылья, мы можем все погинуть. Разрушить весь корабль до подошвы, а этих мастеров рассчитать!
Он рассчитал мастеров, нанял самых хороших мастеров, и начали те работать. Уж ему стало три года, четвертый.
Вот проработали год.
— Ну, дядя, теперь я уж бегать могу. Поедем, пока не поздно, если неправильно, то опять придется разобрать. Опять приехали.
— Ну, дядя, пойдем теперь смотреть.
Дядя думает: «Что тут, какие убытки он мне теперь наводит!» — ну, ничего не говорит. И они посмотрели корабль.
— Ну, дядя, пока ничего не заметил, пока правильно, помешкаем еще год.
И на второй год они тоже ничего не заметили. Вот прошло третьего больше как полгода. Остается только четыре месяца.
— Ну, дядя, поедем, мне уж шесть лет, седьмой, я теперь сам могу.
Приходят на корабль и смотрят.
— Ну, дядя, все-то, все хорошо, только оснастка немного не годится. Ну, да уж ладно, тебе уж долго жениться ждать, уж не будем больше задерживать. Ну вот, дядя, теперь на корабль собирай съестные припасы все, и я пойду достану тебе невесту, хотя она далёко, в тридесятом королевстве, одного короля дочь, волшебница. Только ей это кольцо и подойдет, больше никому не подойдет. А ты теперь останься, а я пойду один, и тебе приведу прекрасную королевну. Ну, только с таким условием, чтобы мне с ней первую ночь спать. Только так и пойду, как хотишь. иначе не пойду, или поди сам. А мне уже теперь семь леть, восьмой, я уж могу быть.
Ну, хотя ему было семь лет, восьмой, ну, он росту был очень большой, полный из себя, как порядочный мужчина. Даже дядя дивился над его ростом.
— Нет, племянник, хотя я без тебя и не пойду, на это предложение я не согласен. Почему? Потому что я с сестрой не видался десять лет, и тридцать лет как не женатый, и самое дорогое ты у меня отнимаешь, на это согласиться никак не могу.
— Так слушай, дядя, она с тобой жить не будет, если ты мне не даешь первую ночь спать, а иначе будет и тебе не жениться никогда.
— Ну, ладно, племянник, поди, я не пойду. Я даю, уж ладно, так и быть.
— Теперь разреши мне-ка еще сказать: капитанов найми, штурманов найми, но власть чтобы на судне была моя, и что прикажу им делать, чтобы исполняли, хотя и считаюсь еще молод.
Потом царь садится, пишет приказ — «Исполнять капитанам Шкипово приказанье, что он захочет, туда и плысть». Распростился он с ним и пошел на корабль.
— Ну, дядя, дожидай, через два года я приду. Дожидался столько, дожидай еще два года и будь хозяин своему слову.
Когда Шкип пришел на корабль, то стали сразу же якоря катать и спускать корабль в море. Спустили сразу на полный ход. А Шкип указывал, куда итти, и капитаны слушались его. И вот они плывут чуть не год, капитаны соскучились, что очень дальнее плаванье, не знают, куда Шкип плывет. И даже начали (вынудило у капитанов) спрашивать у Шкипа:
— Что, скоро ли мы придем в царство?
— Слушайте, капитаны, скоро придем, скоро земля будет видаться.
Не прошло и месяца, как приплыли в государство. И вот, когда он прибыл в это царство, поставил свой корабль, и в этом городе еще не было такого корабля, и все дивились на такой корабль, все ходили смотреть. А он занимался в каюте своими редкостями, играл в гусли, которых еще никто не слыхал. Вот узнала эта королевна, что пришел такой корабль. Сходила, посмотрела, услыхала пенье, а потом пригласила этого Шкипа к себе, но хитрости его не знала, хотя она и была волшебница. Вот, конечно, вызвала она когда его к себе, там стала угощать и стала расспрашивать:
— Зачем вы пожаловали и что будете делать? Он сказал:
— Я сдам свои товары, других наберу, а потом и пойду. Ну, есть такие товары, которых еще никто не видал, я здесь и показывать не буду.
Когда царевна узнала, что у него есть такие товары, она и говорит:
— Слушай, Шкип, нельзя ли посмотреть у тебя эти товары, конечно, я пойду не одна. Он сказал:
— Слушайте, прекрасная королевна, если желаете посмотреть, то приходите завтрашний день, а то мы скоро уйдем отсюда. Бери своих нянюшек, отца-мать, бери всех, пусть посмотрят. Те сказали:
— Хорошо, мы в десять часов придем.
— Ладно, будем ждать.
И царевна не узнала никакой подлости в этом Шкипе. И вот, когда он пришел на корабль, то и говорит:
— Вот придет завтра царевна на корабль со своей свитой, то вы в ту же минуту рубите канаты, катайте якоря и спускайте корабль на полный ход в море. А я дам вам знак, заиграю в гусли. Я сделаю небольшую перемежку, второй раз заиграю, уж корабль далеко отойдет от берега. Тогда выйдет царская свита вся на палубы, останется только одна королевна. Вы сейчас забирайте их в шлюпочку, отправляйте в море, а корабль не останавливайте. А я буду играть, она не уйдет до тех пор, покамест они не уедут. А коли третий раз заиграю в гусли, она выйдет сама, а уж там дело мое.
И так все стояли на своих местах, как капитаны, так и матросы.
Вот как раз на второй день смотрят, — идет вся королевская свита на корабль. Тут Шкип сейчас подходит к ним, кланяется, заводит их в каюту, и они заходят, никакой не заметили в нем хитрости.
Уселись гости когда за стол, и он кряду берет гусли в руки и заиграл. И слышит, как завизжали снасти, корабль уж был на ходу. И он продолжает играть. И вот отошли немного, корабль уж стало покачивать, он второй раз заиграл. И в это время выходит вся царская свита на палубы. Когда вышли — капитаны, матросы уж не зевали, спускают шлюпки, сажают их всех в шлюпки и начинают отпихивать от борту. А он играет. Она начинает спрашивать:
— Почему же, Шкип, корабль начинает покачивать?
— — Ну, это так, наверно.
И где же все мои родные, почему их нет?
И сейчас становится на ноги, и исходит на палубу. Видит, что уж никого нет, и земли не видно. Видит себя обманутой, сейчас обратилась лебедем и хочет полететь. Ну, Шкип ее захватил, обратил девушкой и говорит:
— Нет, прекрасная королевна, многих ты обманывала, ну, меня уж не обманешь, не на такого нарвалась парня. А я тебя везу за одного царя замуж, будете с ним жить.
Как этот король только доехал до дому, до берегу, так отправил погоню, пароход, спасти дочерь и их вернуть обратно в королевство. Вот сейчас этот пароход, конечно, пошел за нима и близко уж стал, увидал их. Тогда эта команда вся перепугалась:
— Что теперь затопят или поймают, всех нас сказнят.
Тогда Шкип видит, что все переполохались, он сказал им:
— Вот отдайте эти подводные крылья, и мы скроемся под водой.
Они скрылись и пошли под водой. Этот пароход видит, что судно утонуло.
— Наверно, мы его прострелили.
Походили, походили и вернулись в королевство.
— Так и так, ваше величество, мы стали стрелять, прострелили, судно утонуло.
— Ну, несчастная моя дочь погибла вместе с этим дураком Шкипом.
Они же отошли порядочно место, он приказал поджать подводные крылья, они поднялись наверх и близко уж были от своего государства. И команда, и матросы дивились на устройство корабля, что могли итти под водой столько места, такого еще не видали .
Приплывают они уже в свое государство. Увидал царь, что приплыл его племянник, идет теперь на пристань. Когда только дошел до пристани, то выходит племянник.
— Ну вот, дядя, твое желание исполнилось, можешь получить свою жену, которую я тебе обещал.
Выходит она из каюты, берет он ее за руку, пошли кряду под венец, а уж пир был готовый. И вот они сходили под венец, сыграли свадебку, надо было после этого ложиться спать. Тогда приходит к нему Шкип и говорит:
— Ну, дядя, мое приказанье теперь исполняй, должен мне уступить первую ночь, так что я тебе достал прекрасною королевну.
А королевна смотрела Шкипу в глаза, ничего не говорила, только думала: «Все равно, если я повалюсь спать с царевичем, то уйду».
Тогда говорит ему дядя:
— Слушай, племянничек, я ни в коем случае не могу этого тебе дать, чтобы ты повалился спать с моей женой. Ты сам знаешь, что ты теперь можешь же питься на любой королевне или княжеской дочери, я тебе помогу.
— Ну, ладно, дядя, коли не дашь, то не обижайся на меня; я тебе второй раз ее доставать не буду, мне своя жизнь дороже твоей жены, я еще молод. Мне твоя жена не нужна, коли не дашь, то иди, спи.
Сам пошел прочь. И вот царь только повалился с ней рядом, она накидывает ему руку, ему так тяжело было, что он и заснул. Она перелезла через царевича, обернулась лебедью и улетела. До свиданья! Когда царевич проснулся, то нету его жены, он кряду же и вспомнил: «Дурак я был, что не дал проспать Шкипу. Может, она у меня бы и была, не знаю, для какой цели он ее просил».
И вот встал, умылся, пришел в свой кабинет и вызывает Шкипа к себе.
Он не дает никакого ответа, второй раз, третий раз; наконец, пошел сам. Он приходит, Шкип и говорит; — Ну, дядя, женился?
— Да, женился, — говорит.
— Ну, где ж твоя невеста?
— Да не помню, она накинула руку, я заснул, она и ушла.
— Ну вот, тебе раньше было известно, что она жить с тобой не будет, а теперь как хотишь. Я тебе второй раз доставать ее не буду. Моя жизнь дороже. Потом заговорил опять дядя:
— Слушай, Шкип, пойдем наедине поговорим. Увел в кабинет и заговорил:
— Слушай, племянник, достань мне ее, может, ты и можешь?
— Нет, дядя, я тебе сказал, что я доставать ее не буду, — моя жизнь дороже, значит, дороже. Теперь уж на корабле к ней итти нельзя.
— Ну, а как же ее доставать?
— Да теперь надо по сухопутному итти, и итти не голому, а с войском. И вот посылай кого знаешь, а я не пойду.
Дядя сильно задумался. Шкип посмотрел на него и говорит:
— Ну, дядя, коли так, я пойду, еще послужу для тебя. Только с таким условием опять же пойду, если ты даешь мне первую ночь с ней поспать. Если не даешь, то скажи сразу, — не пойду ни за что. Тогда он сказал:
— Ну, племянник, только найди, даю.
— Ну, вы́станешь в своем слове?
— Вы стану.
— Пожалеешь?
— Не пожалею.
— Ну, смотри. А пожалеешь, то третий раз никто не пойдет, и я не пойду, а уж в этот раз пойду. Ну, ладно, коли так, теперь собирай мне-ка войска тридцать тысяч, и я пойду. Дожидай меня не раньше, чем через год.
Тогда было войско, конечно, собрано, и наш Шкип отправился в дорогу. Пошел он, год итти, конечно, не мало. Проходит около году. Приходит он к этому государству. Вот когда он приходит к этому государству, то и говорит своему войску:
— Вот, ребята, вы теперь войско разбейте на три части: направо, налево и в середину. Я уеду в город, и там, конечно, я с королем буду беседовать. Это пройдет одни сутки только. Когда увидает эта королевна меня, то будет ей лицо мое подозрительно. Она возьмет волшебную книгу и узнает меня. Тогда назначат меня на второй же день на виселицу кряду. Вот назначат меня на виселицу, я стану на первую лесенку, и мне царь разрешит из трубочки выкурить да свистнуть в свисток. И этот свисток будет слышно верст за пятнадцать. И вы кряду поспешайте. А я буду трубочку курить не меньше, как полчаса, а то и больше; и вы́стану на вторую лесенку. Когда я вы́стану на вторую лесенку да свистну, курить буду трубочку, вы уж будете около городу. Когда буду на третью лесенку вставать, вы уж заливайтесь в город, не дожидайте третьего свистка. Если дождетесь, то уж буду я повешен.
И вот так он все им рассказал и поехал. Приезжает он в это королевство рыцарем и заходит к королю. Король, конечно, его встретил как порядочного рыцаря, посадил за стол, начал угощать и спрашивает; кто он есть, куда ездил и зачем. Он все ему рассказывает. И вдруг не через долго приходит дочь его, сейчас ей показалось подозрительно его лицо: «Не Шкип ли есть?» Берет волшебную книгу, навела:
— Да, он и есть!
Снесла книгу, положила на место, приходит обратно и говорит:
— Батюшко, знаете, что я вам скажу?
— Ну, говори, дочка.
— Вы знаете, с кем вы сидите сейчас?
— Да с рыцарем, как видно.
— Ах, с рыцарем?
— Да.
— Это рыцарь, вы знаете, кто есть, батюшко?
— Не знаю. Ну, рыцарь соседний, он сказал мне-ка, неподалеку, надо же с ним познакомиться. А он сидит, молчит, знает, что будет.
— Это знаешь, какой, батюшка, рыцарь? Я сейчас тебе скажу, — его сейчас надо убрать. Это рыцарь, тот самый вор-Шкип, который меня украл первый раз. Ему надо дать виселицу на завтрашний день, а сейчас посадить в замок.
Его сейчас забрали, посадили. Посадили, а на второй день уж назначен был на виселицу. Повели его на виселицу, и вот он выходит на первую ступеньку, становится. Когда он вы́стал на ступеньку, и говорит; — Ваше королевское величество, дайте мне трубочку выкурить да свистнуть, уж теперь жизнь в ваших руках.
— Ну, что же, давай, — покури да свистни, уж куда уйдешь теперь.
А эта дочь стоит и говорит:
— Слушай, батько, не давай, а то худо будет, не давай!
— Ну, что ты, надо же человеку покурить; куда он уйдет, кругом стоят войска, палачи. Ну, кури, разрешаю.
Вот он свистнул и закурил трубочку. И курит целый час. А уж войска надвигаются ближе и ближе. Он тогда выстал на вторую ступеньку и говорит:
— Ну, ваше королевское величество, дайте мне еще одну трубочку выкурить да свистнуть.
И вот он курит целый час и видит, что войска уж совсем близко с трех сторон. Ну, публика этого ничего не знает. Когда он стал на третью ступеньку и стал просить, что: «Дай мне трубочку выкурить да свистнуть», — то уж наскочило его войско. Кряду схватили царя, связали ему руки, и у палачей, и у дочери, и освободили Шкипа с виселицы. Этот Шкип выхватил у палача меч и сейчас пришел, у царя голову сказнил, а эту царевну приказал держать, пока сходит за конем. Сходил за конем и сказал войскам:
— Ну, можете собираться и отправляться обратно.
Собрали они войска, повернулись обратно. Ее посадили связанную на лошадь, и Шкип отвел войска слишком далеко от царства, чтобы их не нагнали. Потом сказал:
— Ну, ребята, теперь вы попадайте обратно, а я пойду с королевной.
Развязал ее и поехал. Она ничего с ним не говорит, думает; «Ну, опять я попала».
И вот скоро время приехал он опять к царю, к своему дяде, и сказал:
— Ну, вот, дядя, я достал тебе твою жену обратно, а теперь разреши мне ложиться с ней спать, а иначе я не согласный; если ты теперь не разрешишь, то будешь ввеки неженатый и не видать тебе жены. Тогда дядя сказал:
— Ну, ладно, племянник, коли тебе не совестно, ложись. И сам пошел прочь.
Он повалился с ней; она накидывает на него руку, он отбросил руку в стену, — загремело все зало. Она накидывает ногу, он опять ногу. Такого грому наделали, что царь в эту пору не спал, все слушал, что будет дальше, что у них там, у молодых.
И вот перекидывается сама через него, выскочила на пол, подвернула крылья и хочет полететь. А он соскочил с места, захватил ее за крылья и пополам пере́рвал. Вдруг приходит дядя:
— Что у тебя, племянник, за гром; этак ли спят!
И смотрит — пере́рванная пополам жена. Когда он ее пополам пере́рвал, то из ней гадо́в валится прямо сколько — ужас. Дядя и говорит; — Ну, что ты опять наделал, перервал жену пополам, останусь я опять неженатый.
— Дядя, это не твое дело, иди прочь и прикажи, мне принести воды две кадки.
Вода, конечно, была наношена. Он сейчас берет половину этой королевны и вымывает ее дочиста, выжимает Этих гадо́в и положил в кадку. Берет другую половину и таким же путем вымыл. А потом сложил вместе, обдул, и она срослась. А потом отнес ее в спальню и прикрыл одеялом. Потом вышел и говорит дяде:
— Ну, дядя, теперь иди, через час и ложись со своей женой.
— Да что с мертвой ложиться, коли ты ее убил. Ни себе, ни мне сделал, — оставил меня неженатым.
— Ничего, не оставил я тебя неженатым, дядя, а устроил только, что она от тебя не уйдет. Поди, посмотри, а потом ложись.
Приходит, смотрит, такая красавица лежит. И повалился с ней рядом. Переспали они ночь, утром стают, понимаешь, веселехоньки, и все у них пошло хорошо.
Призывает он тогда племянника:
— Ну, спасибо тебе, племянник, теперь я спал спокойно со своей женой.
А она говорит ему на ответ:
— — Ну, хорошо, что ты, Шкип, в этот раз убедил дядю: повалился со мной спать. Если бы но убедил, то не был бы царевич живой, да и ты, как я обернулась бы лебедью и улетела. Ну, теперь уж у меня все ушло, ничего нет; воля ваша.
— Ну, так-то и нужно с тобой было сделать, — отвечает ей Шкип.
Теперь царь начинает собирать пир настоящий. А Шкип и говорит ему; — Знаешь что, дядя, я пойду разыскивать отца-матерь, где они есть.
— Ну, что же, иди. И вот попутно скажи сестре, чтобы она извинила меня и пришла на пир тоже. А я не знаю, где она живет.
А царь в это время собирает пир; всех князей, бояр и девушек хороших приглашает, чтобы Шкипу выбрать невесту. Хотя Шкип еще и не предлагал, что будет жениться. Теперь вот этот Шкип приходит к отцу, к матери, но они его не знали совсем. Заходит в дом, поздоровался:
— Здравствуйте, хозяин, хозяюшка!
— Здравствуйте, молодой человек. Садитесь с нами хлеба-соли кушать.
Вот пошли у них разговоры. То да сё. Он и говорит отцу своему:
— Вот что, папаша и мамаша, скажите, бывали ли у вас дети, как вы живете вдвоем, да бабушка с вами, а вы еще молодые. Этот и говорит, хозяин; — Да, молодой человек, был у нас сын, и не знаю, каким путем, дома нас не было, и не знаю, куда он делся. Звали его Шкипом.
Когда он стал говорить, то мать очень зорко ему смотрела в глаза, ну, ничего не говорила. А Шкип и говорит:
— Ну, хозяин, принеси водочки немного, а я вам расскажу про вашего Шкипа. Он сейчас служит у царя, у твоего брата, — начинает рассказывать. — И он его женил, этого царя, на одной королевской дочери. Да, и много он пострадал, милашка, трудно, трудно ему было, но все-таки жив остался.
Тогда хозяин услыхал про своего сына, приносит водочки и наливает две рюмочки.
— Нет, хозяин, налей и хозяюшке своей, и бабушке. Хотя я водки не пью, но надо для чести, а я потом нам расскажу про сына вашего.
Хозяин налил им всем. Вот он и говорит бабушке:
— Бабушка, иди сюда, выпей тоже; я тебе расскажу, как у тебя утащили Шкипа.
Старуха обрадела очень, подошла к столу и говорит:
— Ну, давай выпьем; хотя я уже и не пью, но для такой радости выпью рюмочку.
Вместе все выпили. Когда выпили, он и говорит:
— Ну, папа, ты мой отец, а ты есть моя мать, а ты — моя бабушка. Меня старик унес шестимесячного по желанью своему.
И все про это рассказал, как он жил, как царя женил; она сперва ушла, он ее достал, и теперь живут. Тогда мать заплакала, бросилась ему на шею и стала его обнимать и ласкать, и отец тоже.
— Ну, ладно, мама, теперь не плачь, я от вас никуда не уйду и буду жить с вами. А теперь дядя собирает пир и просит на пир, чтобы вы приехали. Говорит мать ему:
— Слушай, сынок Шкип, я ехать, конечно, не откажусь, но за такое оскорбленье, что он мне предложил выйти замуж, не поеду к нему до тех пор, пока он сам не приедет да не извинится. Я живу, наверно, не за морями, недалеко ему будет ехать.
— Ладно, мама, я не буду вас просить, чтобы вы поехали; и это правильно ты говоришь, но дело в том, что это есть дядин долг, чтобы повиниться в своем преступлении. Я теперь поеду и обскажу ему.
И так он поехал. Отец, мать настолько обрадели, что забыли даже узнать про жизнь своего сына. А он приехал к дяде и говорит:
— Ну, дядя, коли ты сам виноват, то поди сам, проси свою сестру ехать, а она со мной не поехала. Поди сам и извинись в своем преступлении, конечно, она не откажет.
Царь сейчас же сел на лошадь и поехал к сестре. Зашел в дом и стал извиняться:
— Ну, прости, сестра, коли я такое сделал преступленье, не серчай, и поедем ко мне на пир, Шкипа женить все вместя́х, хотя он и не просит жениться, но уж он мне сделал такое большое дело. И сразу они оделись.
— Ну, ладно, брат, коли ты сам покаялся, я на это не серчаю.
И поехали все вместе. А бабушку, конечно, пришлось оставить дома, потому что не было никого.
Вот когда они приехали, собрались все гости, то Шкип сказал:
— Слушай, дядя, ну-ка, примени кольцо к своей жене, будет ли впору, по отцовскому ли благословенью ты женился?
И он кряду подал кольцо жене. Жена надела — как тут и было.
— Ну вот, теперь живи.
И так пошел у них пир. Вот теперь говорит дядя племяннику:
— Ну, племянник, теперь выбирай из всех царских, королевских дочерей. Ты уж больно хитрый: про тебя слава пошла по всем государствам. Как родился, заговорил и был грамотный. И вот с этого стола можешь выбирать себе невесту, тут есть много с разных государств девиц. Не думай, что они откажутся. И он отвечает:
— Ну, дядя, пока я еще молод, жениться не думаю.
Ему неудобно было при девицах сказать, где он хочет жениться.
— А я вам после этого пира скажу, время еще не уйдет.
Когда разъехались все гости, остались только отец да мать, да царь с женой, он и говорит; — Ну, дядя, теперь я скажу, на ком я хочу жениться. Тогда я постеснялся сказать при девицах, потому что они подумают, что я не хочу их взять. И не возьму, — даже добавил. — А теперь скажу вам про женитьбу. А почему я не хочу на королевских и царских дочерях жениться, я вам скажу: потому, что моя мать вышла, и вышла за бедного крестьянина, значит, она не считалась с государством или богатством своим. А я женюсь вот у такого-то крестьянина на дочери, — вот она этого же городу, здесь. А. почему я не беру богатого роду, потому что и моя мать вышла за крестьянина.
Ну, конечно, дяде было и конфузно, но делать было нечего, раз соглашается Шкип. Вот сейчас же Шкип поехал к этому крестьянину, берет дочерь, пошел под венец, и устроили бал. После этого всего дядя проводит его, Шкипа, наследником своим на престол. И сказал ему дядя еще:
— Ну, дак где ты желаешь жить, у меня или поедешь к отцу?
— Нет, дядя, я у тебя жить не буду, поеду к отцу, матери, пожить с нима, а потом увидим.
И вот так они распростились, конечно, поехали домой. Его отец-мать очень обрадовались, что сын поедет с ним; с женой, и бабушка тоже. Пожил он с нима несколько времени, то уж дядя стал сильно наказывать, чтобы он приехал. И вот он когда к нему приехал, царь и говорит:
— Ну вот, племянник, бери престол, правь престолом, а я уж стал стар, не могу больше править престолом.
И Шкип стал править престолом и жить да быть до глубокой старости. Но отца с матерью не оставлял, навещал их.