Водевиль. — Франц. слово Vaudeville происходит от слова vaux-de-Vire, т. е. долина г. Вира в Нормандии, место рождения народного поэта Оливье Басселена, который здесь впервые стал слагать юмористические песенки, названные водевирами, а позднее водевилями. В XV и XVI стол. эти песни-водевили, слагавшиеся неизвестными авторами в сатирическо-юмористическом духе по поводу разных событий политической жизни, сделались очень популярными во Франции и распевались бродячими певцами, между прочим, на мосту Пон-Нёф в Париже (отсюда их стали часто называть пон-нёфами). Иногда, впрочем, В. не имел сатирического содержания и являлся простой застольной веселой песнью. Как лучшие слагатели В.-песен в XVIII в. известны Пирон, Панар и Коллэ, печатавшие их в «Almanach des Muses». В 1792—1793 гг. появились две книжки: «Constitution en vaudevilles» (Merchant) и «La République en vaudevilles», в которых новые учреждения изображались в юмористическом виде.
Превращение водевильных песен в особый род драматических произведений произошло не ранее XVIII века. Антрепренёры ярмарочных театров вставляли иногда в пьесы подходящие песенки-В. С 1712 года Лесаж, Фюзелье и Дорневаль начали сочинять пьесы с водевилями; Лесаж издал сборник: «Théâtre de la Foire ou l’Opéra Comique, contenant les meilleures pièces, qui ont été représentées aux foires de Saint Germain et de Saint Laurent avec une table de tous les vaudevilles et autres airs etc.» (Париж, 1721—37). В 1753 г. Вадэ сделал первую попытку специально заказать музыку к сочиненной им пьесе «Les Troqueurs». Седэн, Ансом, Фавар и др. последовали его примеру; музыку для них писали Гретри, Филидор, Монсиньи и др. Мало-помалу новая музыка вытеснила мотивы старых водевилей; стали появляться пьесы переходного типа, которые не совсем правильно были названы комическими операми (вроятно, от имени театра Opéra-comique, где впервые они стали даваться). По мере того как разговорная часть в этих пьесах увеличивалась и действие стало прерываться только вставными куплетами, этот новый жанр драматических произведений вылился в той своеобразной форме, которую без существенных изменений сохранил современный В. В 1792 г., когда была провозглашена свобода театров, в Париже была открыта специальная водевильная сцена, которая и называлась Théâtre Vaudeville. Из водевилистов, произведения которых имели успех в эпоху первой империи и реставрации, назовем Дюпати, Дезожье, Баяра, Мельвиля и знаменитого Скриба, который считается творцом В. новейшей формации; позже в том же жанре прославился Лабиш. В. до настоящего времени остается своеобразным продуктом французского esprit, нося на себе отпечаток легкой элегантной парижской жизни с ее красивой, жизнерадостной чувственностью и тонкой, ничего не щадящей остроумной фразой.
Водевиль в России. Первые зачатки русского водевиля обыкновенно усматривают в комической опере с куплетами Аблесимова «Мельник, колдун, обманщик и сват», данной в первый раз 20-го января 1779 г. и выдержавшей множество представлений благодаря куплетам в народно-сентиментальном духе и музыке Соколовского. Но в сущности «Мельник» по фактуре стоит гораздо ближе к комической опере. Первым русским водевилем должен быть признан сочиненный князем А. А. Шаховским «Козак стихотворец» с музыкой Кавоса (1812). К оригинальным водевилям Шаховского следует еще причислить: «Федор Григорьевич Волков», «Ломоносов» (1814), «Встреча незваных» (1815), «Два учителя» (1819), «Новости на Парнасе, или торжество Муз». Последний из них написан Шаховским для осмеяния сочинителей пустых театральных пьес, самонадеянно мечтающих стать наряду с писателями классическими, заслужившими уважение потомства. Пьеса оспаривает права Водевиля на место на Парнасе, куда он кое-как вскарабкался вместе с Мелодрамой и с Журналом, и осмеивает «экивоки, куплетцы, шуточки и забавные безделки», с которыми «скороспелки-водевили» никогда не попадут в Храм Бессмертия. Все стрелы Шаховского направлены против его счастливого соперника на поприще водевиля, Н. И. Хмельницкого, и на дававшийся тогда с огромным успехом остроумный В. последнего «Новая шалость, или театральное сражение». Хмельницкий написал и ранее того несколько удачных водевилей: «Суженого конем не объедешь», «Бабушкин попугай» (1819), «Актеры между собою, или дебют актрисы Троепольской», «Карантин» (1822) и другие, по большей части с музыкою Маурера. К этому же времени относятся попытки оригинального русского В., сделанные М. Н. Загоскиным («Макарьевская ярмарка» и «Лебедянская ярмарка») и Р. М. Зотовым («Приключение на станции»). Наиболее остроумным водевилистом и куплетистом 20-х и 30-х годов является бесспорно А. И. Писарев. Его водевили, хотя по большей части и переводные, пользовались большим успехом, главным образом благодаря остроумию куплетов, в которых зачастую затрагивалась злоба дня и осмеивались черты и явления современной действительности. «Учитель и Ученик», «Забавы Калифа», «Пастушка», «Пять лет в два часа», «Старушка волшебница, или вот что любят женщины», «Три десятка», «Волшебный нос», «Две записки», «Дядя напрокат», «Проситель» (1824), «Хлопотун», «Тридцать тысяч человек» (1825), «Средство выдавать дочерей замуж», «Встреча дилижансов» и др. долго не сходили с репертуара и пользовались огромным успехом. Музыку для этих водевилей писали Верстовский, Алябьев и Ф. Е. Шольц, что, конечно, усиливало интерес этих пьес и успех их в публике. Писарев представляет собою переход к водевилистам второй эпохи истории русского В., обнимающей 30-ые, 40-ые и 50-ые гг. нашего столетия. В эту эпоху В. достигает наибольшего расцвета, получив преобладающее значение в репертуаре и пользуясь постоянною и неизменною любовью публики, разделявшей мнение Репетилова, что лишь «В. есть вещь, а прочее — все гиль». Водевили уже совершенно отошли от форм комической оперы и выказывают большое стремление к оригинальности, воспроизводя комические явления современной, преимущественно столичной жизни. На сцену выводятся типы чиновничьего и вообще буржуазного люда, комические явления семейной и городской жизни с возможно более запутанною интригою, постоянными недоразумениями (quiproquo), массою смешных поговорок в речах действующих лиц, острот и каламбуров, которыми особенно обильно уснащались куплеты. Куплеты влагались в уста всех почти действующих лиц и часто представляли собою обращение к публике, в особенности почти неизбежные заключительные куплеты, в которых актеры обращались к публике с просьбою от лица автора о благосклонном приеме разыгранного произведения. Музыка В. значительно упростилась сравнительно с комическими операми; куплеты сочинялись по большей части на популярные мотивы из опер и оперетт, игривые по характеру и нетрудные для исполнения. Вообще музыкальная сторона водевиля отходит на второй план. Многие из куплетов, бывшие не под силу актерам, лишенным голоса и слуха, не пелись, а говорились под музыку, и этот жанр декламации завоевал себе видное место в русском водевиле благодаря некоторым высокоталантливым водевильным артистам. Из многочисленных русских водевилистов этой эпохи назовем прежде всего Федора Алексеевича Кони. Наибольшим успехом из его водевилей пользовались: «В тихом омуте черти водятся» (1842), «Покойник муж» (1835), «Девушка гусар» (1836), «Титулярные советники в домашнем быту» (1837), «Петербургские квартиры» (1840), «Беда от сердца и горе от ума» (1851), «Не влюбляйся без памяти, не женись без рассудка», «Студент, артист, хорист и аферист» и проч. Димитрий Тимофеевич Ленский (настоящая фамилия — Воробьев) с 1828 по 1854 г. напечатал более 100 пьес, преимущественно водевилей, переведенных и заимствованных с французского. Уменье приноравливать французские оригиналы к русским нравам и типам, живость ведения сцен, находчивость и остроумие в речах и куплетах действующих лиц — вот отличительные черты водевилей Ленского; некоторые из них не сходят с репертуара и до сих пор. Дебютировав малоудачной пьесой «Сват невпопад» (1829), он быстро завоевал успех дальнейшими своими водевилями: «Стряпчий под столом» (1834), «Два отца и два купца» (1838), «Вот так пилюли — что в рот, то спасибо», «Лев Гурыч Синичкин», «Харьковский жених, или дом на две улицы», «В людях ангел, не жена — дома с мужем сатана» и др. Петр Андреевич Каратыгин 2-й хотя и следовал модным в его время французским оригиналам, но внес в свои водевили более чем все прочие водевилисты русскую бытовую окраску выводимых типов и характеров, почерпнутых исключительно из петербургской жизни. Находчивый в остротах и изобретательный в каламбурах Каратыгин, подобно Ленскому, довел русский водевиль до чисто французской веселости и живости, часто затрагивая различные вопросы публичной жизни, интересовавшие современное общество. Так, первый его В., данный в 1830 г.: «Знакомые незнакомцы», вывел на сцену под именем Сарказмова и Баклушина Ф. Булгарина и Н. Полевого, постоянно враждовавших между собою. «Заемные жены» (1834), «Жена и зонтик» (1835), «Чиновник по особым поручениям» (1837) обратили внимание публики на молодого автора, а В. «Ложа 1-го яруса на представлении Тальони» (1838) пользовался огромным успехом. «Первое июля в Петергофе» (1840), «Булочная» (1843), «Натуральная школа» были лучшими из его оригинальных водевилей. Не меньшим успехом пользовались, а отчасти пользуются и до сих пор, переводные водевили Каратыгина, как например: «Ножка» (1840), «Вицмундир» (1845), «Школьный учитель», «Чудак-покойник», «Приключение на водах», "Дом на Петербургской стороне и др. Петр Иванович Григорьев 1-й, современник и товарищ по сцене Каратыгина, прославился особым жанром водевиля с переодеванием, приноровленным к сценическим способностям современных ему исполнителей этих ролей. «Макар Алексеевич Губкин», «Комедия с дядюшкой» (1841) и «Дочь русского актера» получили громкую известность и даются до сих пор. «Складчина» (1843), «Полька в Петербурге» (1844), в котором исполнялся на сцене только что вошедший тогда в моду танец, «Жена или карты» (1845), «Еще комедия с дядюшкой», «Андрей Степаныч Бука» (1847) и «Salon pour la coupe des cheveux» (1847), часто исполнявшийся совокупно актерами русской, французской и немецкой труппы, и другие оригинальные В. Григорьева не сходили с афиш; переводные его водевили, напр.: «Жена каких много», «Любовные проказы», «Сиротка Сусанна» и друг. пользовались также немалым успехом. Павел Степанович Федоров дебютировал малоудачными оригинальными водевилями «Мир с турками» (1880), «Маркиз поневоле» (1834); имел больший успех с «Хочу быть актрисой», «Архивариус» (1837) и «Довольно» (1849); известность же получил переводными В.: «Путаница» (1840), «Сто тысяч» (1845), «Аз и Ферт», «В чужом глазу сучок мы видим» и др. Николай Иванович Куликов написал несколько оригинальных водевилей, дающихся и до сих пор, как например: «Водевиль с переодеваньем», «Цыганка» (1849), «Ворона в павлиньих перьях» (1853), и переводных, напр. «Заколдованный принц, или переселение душ» (1845), «Бедовая девушка», «Влюбленный рекрут» и др. Граф Владимир Александрович Соллогуб дал несколько водевилей на злобы дня, как напр.: «Букет, или петербургское цветобесие» (1845), «Модное лечение» (1847), а также даваемый и теперь В. «Беда от нежного сердца» (1850). Из остальных В. этой эпохи, пользующихся успехом и до настоящего времени, заслуживают упоминания В. Коровкина: «Новички в любви», «Его превосходительство» (1839), «Отец, каких мало»; Соловьева: «Что имеем не храним, потерявши плачем» (1843); Яковлевского — «Черный день на Черной Речке» (1846), «Дядюшкин фрак и тетушкин капот» (1849), и Оникса — «1-е декабря», «Ай да французский язык». В. этой эпохи обязан своим успехом более всего талантливой игре Асенковой, Дюра и в особенности А. Е. Мартынова, создавшего целую галерею типов, полных неподражаемого комизма: Синичкин, Бука, Карлуша («Булочник»), Павел Павлович («Что имеем, не храним») и др. Третья эпоха В., 60-х гг., представляет собою уже падение этого жанра. Вначале хотя и встречаются еще подражания прежним образцам и запоздалые переводы с французского, как напр.: «Простушка и воспитанная», «Слабая струна», «Взаимное обучение», «Голь на выдумки хитра», «Митя», «Барская спесь и Анютины глазки», «Пансионерка», «Старый математик», «Милые бранятся — только тешатся» и т. п., но потом В. начинает переходить или в оперетку, или в одноактную комедию. «Русские романсы в лицах» и «Русские песни в лицах» Куликова, «Угнетенная невинность», «Прелестная незнакомка» — еще довольно близки к водевилю, а «Осенний вечер в деревне», «Из огня да в полымя», «Средство выгонять волокит», «Вспышка у домашнего очага», «Которая из двух», «Беззаботная», «На песках» Трофимова, «Помолвка в Галерной гавани» Щигрова (Щиглева) и др. все более и более утрачивают характер В. и сливаются с бытоописательными комедиями, сценами и сценками анекдотического содержания. Появившаяся в 60-х годах оперетка нанесла неисцелимый удар игривому водевилю, поглотив его музыкальную приправу, без которой он неминуемо должен был слиться с легкой комедией и комедией-фарсом, как это и совершилось в современном нам репертуаре.