Путь Валерия Брюсова, который теперь, увы, обозрим до конца — путь идеального поэта. Поэта, как выразителя известной области общественной жизни. Даже в годы наиболее индивидуалистического уклона, самый этот противообщественный уклон Брюсов склонен был рассматривать как явление общественное. Идеальный поэт, конечно, с точки зрения Брюсова, по своему понявшего Пушкинское определение поэта:
На всякий звук
Свой отклик в воздухе пустом
Родишь ты вдруг.
Мы часто строим идеалы по своему подобию, исходя из прирожденных нам свойств, потому путь Брюсова как вообще «какого-то» поэта отчасти совпадает с его личным путем, Валерия Яковлевича Брюсова, но если бы встретилось несоответствие между предначертанной линией поведения и личным влечением, желанием, бессознательным капризом, я не сомневаюсь, что Брюсов второе всегда принес бы в жертву первому. Брюсов прошел много этапов, но менее всего можно в нем встретить неожиданностей. Для внимательно следившего за эволюциями литературы, как явления общественного (а именно так и представлял ее себе покойный поэт) все изменения Брюсова были «откликами на всякий звук».
А следил он зорко за малейшими колебаниями, иногда принимая даже секундную рябь (вроде Ренэ Гиля или Северянина) за действительное движение воздуха.
Выступив в глухую пору русской литературной жизни, когда натурализм после Достоевского и Толстого, переросших фантастически не только натурализм, но и всяческую литературу, впал в Чеховское уныние или раздробился в бытовое и областное эпигонство, — Брюсов долгое время свой отклик давал в «воздухе пустом». У него были соратники, но самосознание пионерства, и именно пионерства общественного, присуще было, может быть, одному только Брюсову.
Деятельность Брюсова всегда носила плановой характер. Легче всего проследить это на переводах. В противоположность Бальмонту, исполнявшему просто переводные заказы чего придется, Брюсов работал над передачей на русский язык того, что считал в данный момент необходимым в целях стратегических и полемических. Близость каждого отдельного автора не играла первенствующей роли. Потому кроме Верхарна, он берется за Верлена, д’Аннунцио, Метерлинка и французских лириков.
Каков же путь идеального поэта по представлению Брюсова, путь, с которым отнюдь не бессознательно совпадает и его собственная дорога?
Реакция против умирающего натурализма, индивидуализм, магия,
символизм, европеизм, универсальность, создание школы
преодоление символизма, акмеизм
формальные искания, футуризм,
возвращение к матерьялу,
материализм, общественность,
коммунизм, универсальность, создание школы
Все эти стадии прошел и Брюсов, при чем точками более тесного соприкосновения этих путей являются те, которые основаны на сознательности и известном рационализме.
Как бы ни была обидна эта схема (схематичность не мешала, Брюсову, а как бы вдохновляла его, как осознание себя главой из истории всемирной литературы), но Брюсов сохранял и сохранил до конца дней свое лицо. Путь поэта, конечно, прекрасен, но нужно что-то простое, человеческое, живое, чтобы вся эта постройка не оказалась одним чертежом. Нужен пафос, и он, конечно, был у Брюсова. Несознательно он оживлял путь предначертанный и стройный, как течение светил.
Пафос этот был — упоение, наивное и подлинное текущим моментом и положением которое в нем занимает поэт. Текущим моментом не личных переживаний, явлений природы и биографии, а современностью в ее литературно-общественном значении. Упоение тем узлом исторической современности, на котором в данную минуту находишься. Пафос общественной современности главная страсть Брюсова. Это и есть то живое, что дорого в Брюсове, на всех его «путях и перепутьях», во всех его «всех напевах», в его руководствах к стихосложению и т. п. Он упоен, что течет как светило, что путь его совпадает с судьбами вообще всякой литературы. Никакого желания скачков в сторону не приходит в голову, если только скачки в сторону не являются показательными для очередного направления.
Эту страстность и энергию в исполнении общих и заранее намеченных планов, я думаю, Брюсов вносил бы во все области деятельности, с которыми бы волею судеб вошел в соприкосновение. Кроме того он чувствовал бы восторг от сознания, что он так безукоризненно соответствует требованиям общественной современности. Эта страсть везде делала бы его настоящим п о э т о м.
М. Кузмин. Валерий Брюсов // Жизнь искусства. 1924. № 43. С. 2—3.
Подготовка текста: Ольга Минайлова, 2007.
Сетевая публикация: Русские творческие ресурсы Балтии, 2007.