К счастью, до сих пор есть еще одна область, где животная жизнь сохранялась, несколько лет тому назад, такою, какою она была до появления человека, вооруженного огнестрельным оружием. Это — Экваториальная Африка, о которой мы имеем прекрасное сочинение г. Шиллингса (С. G. Schillings, «With Flashlight and Rifle», 2 тома, Лондон, 1906; я пользовался английским переводом; оригинал — по-немецки), — писателя, хорошо известного среди зоологов, как авторитет по фауне Африки и эксперт-натуралист. В Южной Африке, — говорит он, белые и местные жители, вооружившиеся огнестрельным оружием, перебили несметные количества диких животных, так что некоторые виды совершенно исчезли, и самый вид фауны совершенно изменился. «Так исчезли: белохвостая гну (Connohaetes gnu), косуля бонтебок (Damaliscus pygargus), блесбок (Dam. albifrons), истинная квагга (Equus quagga), горная зебра (Eq. zebra), прекрасная беловатая антилопа (Нирpotragus leucophœus), Капский буйвол (Bubalus сaffer), слон, так называемый носорог (Rhinoceros Simus) черный носорог (Rh. biсоrnis), жираф, гиппопотам и страус — за исключением нескольких охраняемых особей первых трех видов и вполне, что касается до остальных». При этом нужно помнить, что они встречались в несметных количествах, не далее чем в первой трети девятнадцатого века, и были еще более многочисленны в более отдаленное время.
Даже в Экваториальной Африке их число уже убывает, и зебры более уже не встречаются стадами, как их видел проф. Г. Мейер (см. его книгу «Килиманджаро»), несколько лет раньше экспедиций Шиллингса; стада же слонов и буйволов сильно поредели. При всём том, массы животных продолжают, пока, жить большими обществами, а ассоциации различных видов, упоминаемые Шиллингсом, поразительны.
На плоскогорьях Экваториальной Африки, после больших дождей, в три недели образуются громадные пространства, затопленные водою, и все впадины становятся болотами или обширными озерами, которые привлекают к себе несметные количества всевозможных животных со всего сухого вельта (высоких степей).
«Несметные стаи гусей и уток покрывали поверхности озер», пишет Шиллингс, «а по берегам паслись тысячи гну и зебр; и с самых дальних пределов вельта собрались носороги к своим обычным водопоям среди камышей; вернулись также ватербоки, хартебесты (различные породы косуль и антилоп), газели и несколько буйволов» (стр. 91, 92).
Описания жизни по берегам этих временных озер, данные Шиллингсом, и его замечательные фотографии, — часть которых он снимал ночью, при помощи света внезапной вспышки, — поразительны, так как показывают, какие громадные количества разнообразных животных собираются в этих местах, и как им удается подойти стадами и напиться ночью, не будучи разорваны собирающимися сюда же львами, — только благодаря бдительности и осторожности своих разведчиков и сторожей. Начиная с заката солнца вплоть до следующего утра, к озеру подлетают и подходят на водопой сотни тысяч различных птиц и самые разнообразные породы млекопитающих. Любопытно, что в свои первые экспедиции Шиллингс видел, что львы охотятся сворою, и то же видно на его ночных фотографиях. На одной из них видны три льва, кравшиеся к добыче. Лично Шиллингс не видал больше семи львов вместе (стр. 133); но как только один лев рычал ночью, ему почти немедленно откликались несколько других. И когда на берегу одного временного озера, где собралось очень много всяких животных, после того как Ш. наслушался за ночь рычания многих львов, он стал разбирать утром их следы, «я убедился», пишет он, «по найденным следам, что по крайней мере тридцать львов поселились в то время в этом месте» (стр. 132). «Один уважаемый английский наблюдатель», говорит он (стр. 345), «видел однажды двадцать семь львов вместе». Сходиться по несколько для охоты было для львов обычным делом, в то время когда Шиллингс совершал свои экспедиции.
