Утромъ на шестнадцатый день нашего выѣзда изъ Сентъ-Жозефа, мы пріѣхали къ самому входу Скалистаго Кэньона, двѣсти пятьдесятъ миль отъ Соленаго-Озера. Гдѣ-то тутъ, въ этихъ мѣстностяхъ, далеко отъ жилья бѣлыхъ, кромѣ станціи, встрѣтили мы въ первый разъ въ жизни самый несчастнѣйшій типъ рода человѣческаго. Я говорю о гошутахъ-индѣйцахъ (Goshoots). Изъ того, что мы видѣли и слышали, они стоятъ гораздо ниже презрѣнныхъ индѣйцевъ, рудокоповъ въ Калифорніи; ниже всѣхъ дикихъ расъ на континентѣ, ниже даже жителей Terra del Fuegans; ниже готтентотовъ и въ нѣкоторомъ отношеніи ниже Kytches, жителей Африки. Право, шутки въ сторону, мнѣ пришлось перелистывать всѣ огромные томы Вуда «Варварскія племена», чтобъ найти дикое племя, подходящее къ гошутамъ-индѣйцамъ, и нашелъ только одинъ народъ — это бушмены южной Африки.
Гошуты-индѣйцы, которыхъ мы видѣли по дорогѣ и около станціи, были малорослы, худощавы и тщедушны; кожа, какъ у американскихъ негровъ, темная, лица и руки покрыты слоемъ грязи, которую они накапливали мѣсяцами, годами и даже поколѣніями; молчаливая, раболѣпная и предательская раса, подглядывающая всюду, какъ дѣлаетъ это благородный краснокожій, о которомъ мы читаемъ; какъ всѣ другіе индѣйцы лѣнивы, замѣчательно выносливы и терпѣливы; гнусный попрошайка, вѣчно голодный, неразборчивый на ѣду, готовъ съѣсть то, чѣмъ свинья пренебрегаетъ; въ душѣ охотникъ, но главная забота убить и съѣсть оселъ-кролика, кузнечика, стрекозу и украсть падаль у кайота и сарыча; дикари до такой степени, что когда къ нимъ обращаются съ вопросомъ, вѣрятъ ли они въ великаго духа, въ котораго всѣ индѣйцы вѣруютъ, они приходятъ въ волненіе, думая, что имъ предлагаютъ виски; жалкая раса, эти полунагіе гошуты-индѣйцы, они ничего не производятъ, не имѣютъ селеній, никакихъ общественнныхъ сборищъ — это люди безъ крова, взамѣнъ котораго, они набрасываютъ на кустъ тряпье, чтобъ предохраниться отъ снѣга, и вмѣстѣ съ тѣмъ живутъ въ самой скалистой, холодной и непривлекательной странѣ.
Бушмены и гошуты-индѣйцы, очевидно, происходятъ отъ себѣ подобной гориллы или кенгуру — родоначальники человѣчества, по словамъ Дарвина.
Менѣе всего можно было ожидать отъ гошутовъ-индѣйцевъ нападенія, такъ какъ они въ теченіе многихъ мѣсяцевъ кормятся около станціи разными отбросами, а между тѣмъ, бывало, ночью, когда менѣе всего ожидаешь, они поджигали строенія и, спрятавшись, изъ-за засады убивали людей. Однажды ночью они напали на почтовую карету, гдѣ единственнымъ пассажиромъ былъ судья изъ Невады, и съ первымъ залпомъ туча стрѣлъ разорвала сторы, ранила лошадей, а также и кучера, чуть ли не на смерть. Возница былъ весь въ ранахъ и пассажиръ тоже. При крикѣ кучера о помощи судья Моттъ выбѣжалъ изъ кареты, вскочилъ на козлы, взялъ въ руки возжи, и полетѣли они сквозь толпу тщедушныхъ дикарей, подъ градомъ стрѣлъ. Раненый кучеръ скатился на подножку, но не выпускалъ возжей, сказавъ, что будетъ править, пока его не смѣнятъ. Когда судья настоялъ и взялъ возжи, то кучеръ, лежа у него ногъ, указывалъ путь, говоря, что надѣется протянуть, пока не оставитъ индѣйцевъ далеко за собой, тогда главное затрудненіе будетъ уничтожено, и если судья поѣдетъ такъ-то и такъ-то (онъ указывалъ дорогу), то они могутъ доѣхать благополучно до слѣдующей станціи. Судья живо обогналъ непріятеля и, наконецъ, подъѣхавъ къ станціи, успокоился, что всѣ опасности миновали; но у него уже не было товарища по оружію, съ которымъ онъ могъ бы порадоваться: храбрый кучеръ былъ мертвъ.
Постараемся теперь забыть наше рѣзкое сужденіе объ оверлэндскомъ почтовомъ кучерѣ. Отвращеніе, которое я имѣлъ къ гошутамъ-индѣйцамъ, я, поклонникъ Купера и обожатель краснокожихъ, даже школьныхъ дикарей въ «Послѣднемъ изъ Могикановъ», которыхъ удачно сравниваютъ съ жителями дѣвственныхъ лѣсовъ, раздѣляющихъ каждое изреченіе на двѣ равныя части: одна замѣчательно грамматична, изыскана и благозвучна, другая же напоминаетъ говоръ горцевъ и грубыхъ охотниковъ, — итакъ, гадливость, которую я питалъ къ гошутамъ, я, поклонникъ индѣйцевъ, убѣдила меня строже провѣрить мои знанія, чтобы посмотрѣть, не излишне ли было мое обожаніе къ краснокожему. Открытія, которыя я сдѣлалъ, были полны разочарованія, и странно было, какъ этотъ народъ сразу упалъ въ моихъ глазахъ, и какъ скоро я пришелъ къ тому убѣжденію, что во всякомъ индѣйскомъ племени вы найдете гошута, болѣе или менѣе смягченнаго, можетъ быть, окружающими обстоятельствами, но всетаки гошута. Они достойны сожалѣнія, несчастныя созданія, и издали вполнѣ пользуются моимъ, вблизи же — ничьимъ.
Есть предположеніе заграницей, что Балтиморская и Вашингтонская желѣзнодорожныя компаніи и многіе изъ ихъ агентовъ — гошуты, но это пустяки. Существуетъ небольшое сходство, которое и можетъ ввести въ заблужденіе несвѣдущихъ, но не людей опытныхъ, видавшихъ оба эти племя. Серьезно говоря, это даже не остро и не благовидно распускать вышеприведенную молву, которая всетаки повредила этому классу людей, такъ много перенесшему трудностей въ этихъ ужасныхъ степяхъ Скалистыхъ Горъ. Одному небу извѣстно! Если мы не можемъ удѣлить имъ христіанскаго чувства, симпатіи и состраданія, то, во имя Всевышняго, не будемъ бросать въ нихъ грязью.