СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ[править]
1871[править]
ЧЕШСКІЕ ПОЭТЫ.[править]
Я. Г. ВОЦЕЛЬ.[править]
Янъ Герасимъ Воцель родился 12-го (24-го) августа 1803 года въ Кутной Горѣ, въ Чехіи. Окончивъ курсъ въ мѣстной первоначальной школѣ, онъ поступилъ въ одну изъ гимназій въ Прагѣ; потомъ слушалъ курсъ философскихъ и юридическихъ наукъ въ Вѣнѣ. Съ 1824 по 1842 годъ онъ былъ воспитателемъ дѣтей въ разныхъ аристократическихъ домахъ, какъ-то — у маркиза Палавичини, у графа Штернберга, у князя Сальмъ-Сальма и, наконецъ, у извѣстнаго чешскаго патріота, графа Гарраха, и прожилъ это время въ южной Венгріи, Моравіи, верхней Австріи, Вестфаліи и Дрезденѣ, причемъ сдѣлалъ нѣсколько путешествій по Германіи, Голландіи, Бельгіи и Галиціи. Въ 1842 году Воцель возвратился въ Прагу и посвятилъ себя исключительно литературѣ. Въ слѣдующемъ году онъ быль сдѣланъ редакторомъ «Часописи» Чешскаго Народнаго Музея. Затѣмъ, онъ былъ избранъ въ члены Чешскаго Учонаго Общества въ Прагѣ, а въ 1844 году — въ секретари археологическаго отдѣла въ Чешскомъ Народномъ Музеѣ. Въ 1848 году Воцель принималъ участіе въ народномъ движеніи, бывъ избранъ депутатомъ отъ жителей Кутной Горы на чешскій сеймъ, а потомъ отъ округа Полянскаго — въ вѣнскій рейхстахъ. Въ 1850 году онъ былъ приглашонъ занять каѳедру экстраординарнаго профессора чешской археологіи и исторіи искусствъ въ Пражскомъ университетѣ, вслѣдствіе чего долженъ былъ оставить редакторство «Часописи». Въ настоящее время онъ состоитъ ординарнымъ профессоромъ археологіи и исторіи искусства въ Пражскомъ университетѣ. Вотъ главнѣйшія изъ сочиненій Воцеля: «Арфа», трагедія (1825); «Премысловцы», поэма (1839); «Мечъ и Чаша», поэма (1843); а Исторія старочешскаго права наслѣдства" (1861); «Первыя времена Чешской Земли» (1867) и другіе. Кромѣ того, онъ напечаталъ нѣсколько повѣстей и множество статей археологическаго и историческаго содержанія въ разныхъ журналахъ.
ИЗЪ ПОЭМЫ «МЕЧЪ И ЧАША».
Стоитъ на распутьи двухъ разныхъ дорогъ
Дубъ старый, повсюду извѣстный:
Такъ зрится подъ сѣнью зеленыхъ вѣтвей
Икона Царицы Небесной.
Вкругъ дуба высокія сосны стоять
И боръ покрываетъ дремучій
Долину и горы; для путника онъ
Сдается синѣющей тучей.
Склоняется тамъ предъ иконой святой
И льётъ неутѣшная слёзы
Печальная мать; на колѣняхъ при ней
Двѣ дѣвочки — алая розы;
А далѣ — служанка сидитъ на скалѣ
И кони въ ущельи глубокомъ
Пасутся; а стражъ ихъ глядитъ черезъ лѣсъ
Задумчивымъ, горестнымъ окомъ.
То витязь славянскій: такъ можетъ лишь онъ
Глядѣть на славянскія нива,
Туда, гдѣ широкимъ вѣнцомъ изъ лѣсовъ
Тевтонъ окружилъ ихъ ревнивый.
Встревоженъ печалью своей госпожи,
Вдругъ витязь встаетъ — и, поспѣшно
Закрывши могучею дланью лицо,
Рыдаетъ, скорбитъ безутѣшно.
А дѣвочки мать обнимаютъ свою
И, въ кругъ съединившися тѣсной,
Тоскуютъ и плачутъ по дѣтски онѣ,
И молятся Дѣвѣ Небесной.
А мать ихъ, къ Спасителю міра воздѣвъ
Глаза и дрожащія руки,
Молитву читаетъ; стремятся изъ устъ
За звуками жаркіе звуки…
Но солнце склонилось къ закату; весь міръ
Во тьму погрузился густую —
И витязь изъ рощи коня госпожѣ
Ведетъ за узду золотую.
Поднялась она, озираясь дрожитъ,
Исполнена тяжкой тоскою,
Въ отечество чешское взоры стремитъ,
А слёзы струятся рѣкою.
«Да будетъ, о Господи, воля Твоя!»
Рекла наконецъ королева:
«Предстательствуй въ Небѣ за чеховъ моихъ,
Пречистая Матерь и Дѣва!»
Поѣхали; скрылись въ горахъ Шумовскихъ;
Не слышно ни стуку, ни звона…
Остался лишь дубъ вѣковѣчный одинъ,
Подъ дубомъ святая икона.
Н. Бергъ.