И простота и злоба, Приводятъ часто насъ на мѣсто гроба. Воспой, о муза, ты дѣла, Мнѣ, мыши и лягушки,
И какъ лягушка мышь въ болото завела, И какъ погибли тамъ ихъ обѣ душки! Лукавая звала Лягушка, глупу мышку, И наизустъ прочла ей цѣлу книжку,
Сплетая похвалу лягушечей странѣ,
И говоритъ: коль ты пожалуешъ ко мнѣ;
Такъ ты увидишъ тамъ, чево, ниже во снѣ. Ты прежде не видала: А я тебѣ, мой свѣтъ, Тамъ здѣлаю обѣдъ,
Какова никогла ты сроду не ядала: Увидишъ ты какъ мы ядимъ: Въ питьѣ по горло мы сидимъ,
Музыка день и ночь у насъ не умолкаетъ,
А кошка тамъ у насъ и лапъ не омокаетъ. Прельстилась мышь и съ ней пошла,
Однако истинны не много тамъ нашла, И стала съ ней прощаться: Пора, дружечикъ мой, Домой Отселѣ возвращаться. Постой, Дружечикъ мой, Лягушка говорила.
Я, душенька, тебя еще не поварила,
И вѣдай что тебѣ бѣды не приключу,
Лишь только съѣмъ тебя; я мяса ѣсть хочу. А мышь не заслужила дыбы, И захотѣла рыбы: Барахтается съ ней. Скажи, о муза, мнѣ кончину дней, И гостьи и хозяйки? Летѣли чайки:
Одна увидѣла соперниковъ такихъ, И ухватила ихъ. Вотъ вамъ обѣимъ дыба,
А чайкѣ на обѣдъ и мясо тутъ и рыба.
Примѣчанія
↑А. П. Сумароковъ. Полное собраніе всѣхъ сочиненій в стихахъ и прозѣ, ч. VII. — М., 1781. — С. 9—11.