I.
Схвативъ меня за руку, Стряпухинъ быстро спросилъ:
— Въ которомъ ухѣ звенитъ? Ну! Ну! Скорѣе!!
— У кого звенитъ въ ухѣ? — удивился я.
— Да у меня! Ахъ, ты, Господи! У меня же!!… Скорѣе! Говори! Я прислушался.
— Въ которомъ? Что-то я не слышу… А ты самъ развѣ не можешь разобрать?
— Да ты угадай, понимаешь? Угадай! Какой безтолковый!…
— Да угадать-то не трудно, — согласился я. — Если бы ушей было много — ну, тогда другое дѣло… А то два уха — это пустяки. Лѣвое, что ли?
— Вѣрно, молодецъ!
Я самодовольно улыбнулся.
— Еще бы! Я могу это — и вообще… многое другое… А зачѣмъ тебѣ нужно было, чтобы я угадалъ?
…
— А какъ же! Такая примѣта есть… Я что-то задумалъ. Если ты угадалъ — значить, исполнится.
— А что ты задумалъ?
— Нельзя сказать. Если скажу — оно не исполнится.
— Откуда ты знаешь?
— Такая примѣта есть.
— Ну, тогда прощай, — проворчалъ я, немного обиженный. — Пойду домой.
— Уже уходишь? Да который теперь часъ?
— Не могу сказать, — упрямо ухмыльнулся я.
— Почему?
— Такая примѣта есть.
Его лицо выразило безпокойство.
— Неужели есть такая примѣта?
— Еще бы… Самая вѣрная. Несчастье приносить.
— А ты знаешь, я вѣдь часто отвѣчалъ на вопросы: «который часъ?»
— Ну, вотъ, — улыбнулся я зловѣще. — И пеняй самъ на себя. Обязательно это къ худу. Онъ призадумался.
— Постой, постой… И вѣрно вѣдь! Вчера у меня шапку украли въ театрѣ.
— Каракулевую? — спросилъ я.
— Нѣтъ, котиковую.
— Ну, тогда это ничего.
— А что?
— Примѣта такая есть. Пропажа котиковой шапки — въ домѣ радость.
Онъ даже не спросилъ: въ чьемъ домѣ радость — въ его или воровскомъ. Просіялъ.
— Я тоже съ тобой выйду. Прислуга побѣжала за ворота — дай я тебѣ пальто подержу.
Я натянуть съ его помощью пальто, а когда онъ снялъ съ вѣшалки свое, я сказалъ:
— Ты прости, но я тебѣ тѣмъ же услужить не могу.
— Почему?
— Такая примѣта есть: если гость хозяину пальто подаетъ — въ домѣ умереть должны.
Стряпухинъ отскочилъ отъ меня и наскоро натянулъ въ углу самъ на себя пальто.
Когда мы шагали по улицѣ, онъ задумчиво сказалъ:
— Да, примѣта есть удивительныя. Есть счастливыя, есть несчастливыя. Но на дняхъ я узналъ удивительную штуку, которая приносить счастье и застраховываетъ отъ всякихъ неудачъ.
— Это еще что?
— Слоны. Одиннадцать слоновъ. Нужно купить одиннадцать штукъ отъ самаго большого до самаго маленькаго и держать ихъ въ домѣ. Поразительная примѣта.
— Что жъ ты, уже купилъ ихъ?
— Девять штукъ. Двухъ еще нѣтъ. Самыхъ большихъ. Да они дорогіе, большіе-то. Рублей по тридцати… Кстати, ты не можешь одолжить мнѣ 50 рублей? Я бы завтра комплектъ уже имѣлъ.
— Что ты! Развѣ можно одалживать деньги въ пятницу?! Есть такая примѣ…
— Да сегодня развѣ пятница? Нынче вѣдь четвергъ, — возразилъ онъ.
Сначала я растерялся, а потомъ улыбнулся съ видомъ превосходства.
— Я знаю, что четвергъ. Но вѣдь четвергъ это — у насъ?
— Ну да.
— А въ Индіи-то что теперь? Пятница!
— Пятница, — машинально подтвердилъ онъ, пріоткрывъ отъ недоумѣнія ротъ.
— Ну, вотъ. А слоны-то вѣдь индійскіе?
— Какіе слоны?
— Да которыхъ ты собираешься покупать!
— Предположимъ.
— То-то и оно. Какъ же можно въ пятницу деньги давать взаймы? Несчастье… Страшная примѣта есть. Онъ замолчалъ.
II.
Стряпухинъ исчезъ на долгое время. Но однажды пришелъ ко мнѣ, разстроенный, съ явными признаками на лицѣ и въ костюмѣ цѣлаго ряда жизненныхъ неудачъ.
— Эге, — сочувственно встрѣтилъ я его. — Твои дѣла, вижу, не важныя. Какъ поживаешь?
— Да, братъ, плохо… У жены чахотка.
— Гнусная вещь, — согласился я. — Впрочемъ, вези ее на югъ. Теперь это легко поправить можно.
— Да откуда же я денег-то возьму?
— А у жены-то были вѣдь деньги… я знаю… Нѣсколько тысченокъ.
— Были да сплыли. На биржѣ проигралъ.
— Эхъ, ты, Фалалей! Ну, на службѣ возьми авансъ.
— Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорятъ, еще наши деньги проиграете, казенныя.
— Однако! А что же твой дядя какой-то. Помнишь, ты говорилъ: собирался умереть и тебѣ домъ оставить.
— Да и умерь. Только не тотъ дядя, а другой. Вдовецъ съ двумя дѣтьми. Дѣтей мнѣ оставилъ…
Прямо бѣда!
— Такъ ты бы продать что-нибудь изъ обстановки… У тебя вѣдь обстановка хорошая, я помню, была… Онъ тоскливымъ взглядомъ посмотрѣлъ на меня.
— Продано, брать. Почти все. Кромѣ слоновъ.
— Какихъ слоновъ? — удивился я.
— Да тѣхъ, что я, помнишь, говорилъ.
— А они дорогіе?
— Рублей полтораста…
— Такъ ты бы ихъ и пустилъ въ оборотъ. Это вѣдь женѣ мѣсяцъ жизни въ Крыму.
Стряпухинъ откинулся назадъ и всплеснулъ руками.
— Что ты! Какъ же я могу ихъ продать, когда они приносятъ счастье!
III.
Я долго прохаживался по кабинету, бормоча себѣ подъ носъ всякія разсужденія.
Остановился передъ Стряпухинымъ и сказалъ:
— Дуракъ ты, дуракъ, братецъ!
— Почему?
— Такая примѣта есть.
Онъ блѣдно, насильственно улыбнулся.
— Вотъ ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко.
— И ругаюсь! Обрати вниманіе: не было у тебя этихъ слоновъ — жена была здорова, деньги въ банкѣ лежали и служба была. Появились слоны, которые, ты говорилъ, счастье приносятъ — и что же!
— А вѣдь вѣрно! — охнулъ онъ, поблѣднѣвъ. — Я совсѣмъ не обратилъ на это вниманія… Дѣйствительно… Знаешь, тутъ есть какой-то секретъ. Можетъ быть, не одиннадцать слоновъ нужно, а какое-нибудь другое количество?
Я кивнулъ головой.
— Весьма возможно… И, можетъ быть, нужно было не слоновъ покупать, а какихъ-нибудь верблюдовъ или зайцевъ.
— А въ самомъ дѣлъ! — ахнулъ онъ, пріоткрывъ, по своей привычкѣ, отъ изумленія, ротъ.
— И, можетъ быть, не покупать ихъ, а украсть нужно было…
— Да, да!…
— … и держать не въ домѣ, а въ погребѣ.
Оба мы замолчали. Онъ поднялъ опущенную голову и несмѣло спросилъ:
— Ну, какъ ты думаешь — верблюда или зайца? Я пожалъ плечами.
— Конечно, верблюда.
— Почему?
— Примѣта такая есть.
— А сколько ихъ надо?…
— Тридцать восемь штукъ.
— Ого! — съ оттѣнкомъ уваженія въ голосѣ, пробор моталъ Стряпухинъ. — Вотъ это — число! Что жъ ихъ… покупать нужно?
— Украсть! Только украсть! И держать въ погребъ на бочкѣ съ огурцами. Такая примѣта есть.
Онъ внимательно разглядывалъ выраженіе лица моего, и въ глазахъ его я прочелъ легкое колебаніе.
— Что это ты?… — робко замѣтилъ онъ. — Не то говоришь серьезно… не то насмѣхаешься надо мной.
Я горячо воскликнулъ:
— Что ты, что ты! Я говорю совершенно серьезно. Слоны вѣдь тебѣ не помогли, а? Одиннадцать слоновъ мал-мала меньше. Вѣдь не помогли? Такъ?
— Не помогли, — вздохнулъ онъ.
— Ну, вотъ! — Попробуемъ верблюдовъ. Тридцать восемь верблюдовъ! Не купимъ ихъ, а стащимъ въ магазинъ — это и дешевле, и практичнѣе. Поставимъ въ погребъ и посмотримъ — не повернется ли фортуна къ тебѣ лицомъ? Если все будетъ, попрежнему, плохо — верблюдовъ къ чорту — купимъ лисицъ или лягушекъ, индійскихъ болванчиковъ, крокодиловъ, чорта, — дьявола лысаго купимъ! Попробуемъ покупать по 17, по 33, по 60 штукъ, будемъ держать ихъ подъ поломъ, на крышѣ, въ печной трубѣ — все испробуемъ, все испытаемъ!! Какъ только тебѣ повезетъ — стопъ! Вотъ, значитъ, скажемъ мы — это и есть настоящая примѣта!
— Да ты это… серьезно?
— А то какъ же, братецъ? Слоны твои провалились — нужно искать другихъ путей. Какой-то нѣмецъ профессоръ сдѣлалъ свыше 900 комбинацій лѣкарства, пока не наткнулся на настоящую. У насъ будетъ 9000 комбинацій — но ничего! Вѣдь онъ открывалъ только новое лѣкарство, а мы ищемъ секретъ счастья… Разрѣшить проблему счастья — какая это великая миссія!!
— Да вѣдь этакъ всю жизнь провозишься…
— А ты что же думалъ? И провозишься. Онъ устало опустилъ голову.
— Боже, какъ все это неопредѣленно… А, можетъ быть, вся штука въ томъ, что слоновъ нужно не одиннадцать, а двѣнадцать. Прикупить еще одного…
— Можетъ быть! Жаль, что это не ослы. Если бы ты имѣлъ одиннадцать ословъ, то двѣнадцатаго и прикупать бы не стоило.
Съ видомъ человѣка, окончательно запутавшагося въ сложной тинѣ жизни, онъ поднялъ на меня глаза:
— Почему?
IV.
Уходя, онъ небрежно спросилъ, боясь выказать интересъ къ отвѣту и вызвать тѣмъ новыя мои насмѣшки:
— Сколько, ты сказалъ, верблюдовъ?
— Тридцать восемь, — ехидно улыбнулся я. — Думаешь купить?
— Нѣтъ, не то. А вотъ, нужно бы запомнить цыфру Тридцать восемь. Буду нынче въ клубѣ, возьму карту лото съ этой цыфрой.
— Ага! Ты и этимъ занимаешься? Что жъ, везетъ?
— Пока нѣтъ.
И въ глазахъ его свѣтилось отчаяніе.
— Почему? — допрашивалъ я безжалостно. — На какую, напримѣръ, цыфру ты вчера бралъ карту?
— Восемьдесятъ шесть. Счастливое число. Мой кузенъ Гриша на эту цыфру въ лотерею корову выигралъ.
— Значить, и ты выигралъ?!!
— Нѣтъ, — робко прошепталъ онъ, запуганный моимъ крикомъ, моими! оскорбленіями, моей ироніей. Я схватилъ его за шиворотъ.
— Такъ какъ же ты, каналья, находишь это число счастливымъ?!
— Постой… Пусти! Я бы, можетъ быть, и вы игралъ, а только, уходя изъ дому, забылъ ключъ и съ дороги вернулся. А это считается очень нехорошо. Примѣта…
Разсказанную мною правдивую исторію я считаю очень нравоучительной.
Тѣмъ не менѣе, я увѣренъ, что среди моихъ читателей найдется пара-другая людей, которые запомнятъ цыфры 38 и 86.
И подумаютъ они:
— Что ты тамъ себѣ ни говори, а мы на эти цыфры возьмемъ карточку и сыграемъ въ лото.
Такъ и быть, сообщу я для нихъ еще одну, самую вѣрную счастливую цыфру:
Играйте на нее… Замѣчательная цыфра. А проиграете — значить, покойника встрѣтили или кошка дорогу перебѣжала.
Такъ вамъ и надо! Мнѣ, все равно, васъ не жаль.