Послѣ паденія Наполеона I (разбитаго при Ватерлоо въ 1815 году и сосланнаго англичанами на островъ Св. Елены) во всей Европѣ чувствовалась страшная усталость отъ тѣхъ войнъ, которыя волновали ее почти безпрерывно въ теченіе 20 лѣтъ. Всѣ государства сознавали необходимость отдохнуть и привести въ порядокъ свои внутреннія дѣла. Вслѣдствіе этого въ Европѣ довольно долго не было большихъ войнъ. Также и Россія до конца жизни Императора Александра I оставалась въ мирѣ. Но въ первые годы царствованія Императора Николая I Россіи опять пришлось почти безпрерывно воевать, сначала съ Персіей въ 1826 г., потомъ съ Турціей въ 1828 и 1829 гг. и съ польскими мятежниками въ 1831 году. Изъ этой эпохи мы разсмотримъ только дѣйствія нашей конницы въ сраженіи при Гроховѣ (13 февраля 1831 г.) во время польской войны (черт. 30).
Позиція поляковъ у Грохова тянулась по обѣ стороны шоссе изъ Варшавы въ Милосну, примыкая правымъ флангомъ къ непроходимымъ Гоцлавскимъ болотамъ (на берегу Вислы) и имѣя въ центрѣ (сѣвернѣе вышеупомянутаго шоссе) такъ называемую Ольховую рощу. Далѣе, между этою рощею и д. Зомбки находились болота. Въ тотъ день, правда, они были проходимы, потому что подмерзли; но пересѣкавшія ихъ, глубокія канавы представляли большія затрудненія для конницы. Нужно было обойти ихъ по греблѣ, допускавшей движеніе по шести. Позади Ольховой рощи тянулись песчаные холмы. Въ 4-хъ верстахъ за позиціей поляковъ находилось предмѣстье Прага, обнесенное старинными укрѣпленіями, а за нимъ Висла, отдѣлявшая его отъ Варшавы. На Вислѣ между Прагою и Варшавою былъ одинъ только мостъ, прикрытый предмостнымъ укрѣпленіемъ. Слѣдовательно, на Гроховской позиціи только упомянутыя выше канавы представляли для конницы существенное препятствіе, крайне затруднявшее развертываніе и маневрированіе ея въ близкомъ разстояніи отъ противника. Но на остальной мѣстности конница могла двигаться безпрепятственно.
Ольховая роща, составлявшая тактическій ключъ позиціи поляковъ, около 2-хъ часовъ по полудни была наконецъ взята нашими войсками посл 5-часоваго упорнѣйшаго боя. Потерявъ эту рощу, поляки не могли болѣе держаться на позиціи и начали понемногу отступать. Нашъ главнокомандующій, графъ Дибичъ-Забалканскій для довершенія пораженія поляковъ приказалъ выдвинуть на позицію всю артиллерію и затѣмъ произвести атаку массою конницы. Этою атакою руководилъ начальникъ штаба, графъ Толь. Онъ повелъ противъ центра поляковъ 3-ю кирасирскую дивизію и л.-гв. уланскій Его Высочества полкъ, которые выстроились слѣдующимъ образомъ: впереди 32 конныхъ орудія, лѣвѣе уступомъ назадъ уланы Его Высочества, правѣе кирасирскій принца Альберта полкъ; во второй линіи кирасирскіе полки, за правымъ флангомъ Новгородскій, за лѣвымъ Стародубовскій; наконецъ, въ третьей линіи за Новгородцами Орденскій кирасирскій полкъ. Графъ Толь созвалъ полковыхъ командировъ, объяснилъ имъ цѣль атаки и приказалъ начать наступленіе по его сигналу, такъ какъ для успѣха требовалась единовременность удара всей массы конницы. Цѣль атаки состояла въ томъ, чтобы, подаваясь правымъ флангомъ впередъ, отбросить поляковъ къ Гославскимъ болотамъ и отрѣзать ихъ отъ Праги. Толь, замѣтивъ, что противъ лѣваго фланга конной батареи собирается польскій баталіонъ, бросается на него съ уланами Его Высочества. Но уланы задержаны канавою. Толь приказываетъ подвезти орудія и сдѣлать залпъ. Въ это время уланы переходятъ канаву, и Толь снова бросается въ атаку, увлекается ею и оставляетъ кирасиръ безъ руководителя, такъ какъ съ нимъ поскакалъ въ атаку и начальникъ 3-й кирасирской дивизіи, генералъ Каблуковъ. Между тѣмъ съ кирасирами происходитъ слѣдующее. Одна польская батарея начала сильно вредить полку принца Алъберта. Чтобы выйти изъ такого страдательнаго положенія, командиръ этого полка, полковникъ Мейендорфъ, бросается съ нимъ на батарею. Атака производится подивизіонно: впереди подполковникъ Зонъ съ 1-мъ дивизіономъ, за нимъ Мейендорфъ со 2-мъ, далѣе бригадный командиръ Грефсъ съ 3-мъ. Головной уступъ опрокидываетъ все встрѣчающееся: каре косиньеровъ (пѣхотинцевъ, вооруженныхъ косами) разбѣгается; каре изъ 8-го пѣхотнаго полка изрублено, не смотря на данный имъ залпъ съ 50 шаговъ; польскіе уланы, бросившіеся на выручку, смяты и обращены въ бѣгство. Мейендорфъ, слѣдуя со вторымъ уступомъ, добиваетъ остатки; Грефсъ же остался назади для прикрытія батареи, хотя за ними находились еще 3 полка. Первый и второй дивизіоны полка принца Альберта несутся далѣе. Передъ ними разступаются польскія линіи. Зонъ натыкается снова на пѣхотное каре, рубитъ его, несется къ Пражскимъ укрѣпленіямъ, врывается въ нихъ. Мейендорфъ не отстаетъ, подполковникъ Смагинъ съ 20-ю кирасирами доскакиваетъ даже до моста черезъ Вислу. Атака эта произвела страшный безпорядокъ въ польской арміи: смятеніе было общее, все бросилось бѣжать къ Прагѣ, замерзшая Висла покрылась массою людей, искавшихъ спасенія въ Варшавѣ; туда же ускакалъ со своею свитою и главнокомандующій польскими войсками, князь Радзивиллъ; дивизія Шембека, занимавшая правый флангъ позиціи, атакованная въ то же время Ольвіопольскимъ и Сумскимъ гусарскими полками, бросилась назадъ къ болотамъ Саской-Кемпы. Правый флангъ поляковъ, отрѣзанный нашею конницею отъ лѣваго, построился въ каре и началъ отступать. А между тѣмъ Зонъ и Мейендорфъ, доскакавъ съ двумя дивизіонами до Пражскихъ укрѣпленій и увидѣвъ, что сзади никто ихъ не поддержалъ, принуждены возвратиться назадъ. Но это дѣло нелегкое: два польскіе эскадрона стараются заградить имъ путь, но неудачно; поляки открываютъ огонь изъ ракетной батареи, но также безъ успѣха; кирасиры несутся безостановочно, поляки въ изумленіи разступаются передъ ними; еще одно усиліе, и кирасиры возвращаются къ своему полку. Атака ихъ продолжалась 20 минутъ, пройденное пространство составляло 2½ вер., а потери, понесенныя преимущественно на обратномъ пути, доходили до 200 убитыми и раненными (слѣд. около половины всего состава двухъ дивизіоновъ).
Слѣдя за этою блестящею атакою нашихъ кирасиръ, мы невольно наталкиваемся на вопросъ, чтобы случилось, еслибы вся дивизія ихъ поддержала? Конечно, ударъ былъ бы довершенъ, и пораженіе поляковъ было бы полное: имъ ничего бы не оставалось болѣе, какъ сдать намъ Варшаву. Но вся ошибка заключалась въ томъ, что старшіе начальники увлеклись частною атакою и некому было вести кирасирскую дивизію на поддержку геройскихъ усилій Зона и Мейендорфа. Между тѣмъ паника у поляковъ стала проходить; Скржинецкій, одинъ изъ всѣхъ польскихъ генераловъ, сохранившій присутствіе духа, успѣлъ возстановить порядокъ на лѣвомъ флангѣ и занялъ позицію на песчаныхъ холмахъ влѣво отъ шоссе, выдвинувъ впередъ артиллерію. Къ тому же стало смеркаться, и Дибичъ не рѣшился штурмовать въ темнотѣ укрѣпленія Праги. Такимъ образомъ атака нашей конницы, распространившая между поляками страшную панику, пропала даромъ.